Тени безумия

И сразу же пригнуться, пропуская над собой двухклинковый кинжал-халадие, вертящийся стремительно и напоминающий сплошной диск. Пригнуться, не прекращая вертеть мечами, которыми еще предстоит отбить подлетающий спереди полуторный бастард и рубящую сзади саблю-шамшир. И надо ударить с такой силой, чтобы атакующие клинки отлетели на несколько метров – Родерик уже заметил, как отбитые мечи, по которым пришлись наиболее яростные удары, падают на землю и уже больше не поднимаются в воздух, стремясь пронзить шрайя. Мощь атаки разрушает управляющие чары или орбы уже подстроились под используемое Магистром волшебство? Хотя последнее маловероятно, ведь негаторы подавляют магию, направленную лишь непосредственно в жреца Госпожи.

Неважно. Не стоит отвлекаться на посторонние мысли…

Вот убогство!

Магу удалось вывести Родерика из себя. Перестав беспорядочно бросать мечи в служителя Тихой Владычицы, чародей с одновременными атаками двумя-тремя клинками начал окружать противника парящими в воздухе мечами, остриями направленными на шрайя, создавая вокруг него что-то вроде купола. Неплохая задумка. Отбить не удастся, если чародей атакует всем оружием сразу. Не та у него скорость, не те реакции. Не то тело, одним словом. И прибегнуть к помощи профанума он не успеет. А ведь наставник предупреждал: это не просто маг, это – боевой маг. Они думают по-другому, они действуют по-другому. Хотя по природе своей они тоже чародеи.

И чародей в Дианохейской долине был не просто магом, а Номеном. Они тоже другие, тоже отличаются от обычных магов.

А Родерик одолел Номена.

Одолеет и боевого мага.

Думать иначе – уже значит проиграть.

В окруживших Родерика полусферой рядах мечей самыми опасными были альвийские спады, перед которыми не устоять ни мягкому мифрилу, ни секретной технологии Клана. Магических мечей, подобных зульфикарам, в накрывающем шрайя куполе не имелось, что не делало купол менее убийственным. Заденет, обязательно заденет, и не одним острием, а как минимум десятком-двумя. Клинки пронзят его тело с головы до ног, и ничто ему не поможет. Ведь шрайя не используют регенеративную магию. Они вообще не прибегают к чародейству за исключением Куба, орбов и ритуальных обращений к богам смерти с просьбой указать местоположение жертвы. И если служитель Тихой Владычицы получает рану, он позволяет организму самому излечить ее. А если он получает смертельное ранение, мешающее свершить жертвоприношение, значит, так суждено. Дарованная смертному судьба противится желанию Госпожи, и жертвой становится сам шрайя.

Среди чудовищ и призраков существуют такие виды, которые ни мечом, ни огнем не уничтожишь. И даже не всякая мощная магия поможет. Необходим особый божественный эфир, и лишь получив такой, можно истребить монстров. Маги зовут их анцыбалами, по прозванию давно истребленной светлокняжеской болотной нечисти, на основе изучения которой и выяснилось, как уничтожить таковую. Как ни странно, но большинство анцыбалов просты как мычание и вредят смертным и их имуществу лишь за счет быстрого размножения и распространения. Однако есть среди них твари, опасные за счет своих размеров, физической силы и магической энергии. В таких чудовищ умеют превращать себя малефики Черной империи.

И окажись на месте Родерика черноимперский малефик, он пережил бы атаку сотни клинков со всех сторон, обернувшись анцыбалом.

Но Родерик – шрайя. И выдержать удар Магистра должен как шрайя.

Он расколол на три части шефанговский цвайхендер единым ударом скьявоны и кацбальгера и в тот же миг осознал, что это последний из мечей, не используемый чародеем для возведенного вокруг купола.

И за считаные мгновения до того как полусфера сжалась, Родерик сделал то единственное, что могло помочь ему.

Он погрузился в медитативное состояние.

Лан Ами Вон не просто так выбрал гномий дом как ловушку для убийцы из Клана Смерти. Расположенный над воротами герб Златоруких, знаменитого рода мастеров-оружейников из Вестистфальда, как быстро объяснил Тонамин, свидетельствовал об обилии оружия, находившегося в здании. В Западном Равалоне. Златорукие были известнейшими создателями оружия, обычного и магического. Они гордились своей работой и всегда демонстрировали свои оружейные коллекции, будь они хоть простыми подмастерьями, хоть благородными магами из правящей семьи. Последние, правда, демонстрировали свои достижения наиболее впечатляюще, с размахом, достойным любящих пышность и великолепие султанов и халифов Ближнего Востока. Собрание мечей и сабель, боевых топоров и молотов, кинжалов и палиц, древкового и гибко-суставчатого оружия как собственной работы, так и приобретенных в иных оружейных, встречало гостей в прихожей и сопровождало по всему дому. Шутили, что в уборной Златоруких можно увидеть даже боевую косу.