Тени Богов. Искупление

— Я не слишком преуспел, — согласился Хопер.

— Моя мать нашла камни, которыми его забили, — прошептала Филия. — Нашла камни, которыми забили бога, пришедшего к людям задолго до того, как свершилась Кара богов. Вон, один браслет из этих камней на руке Гледы. Один на моей руке. Ясно? И в них есть сила. Непонятная, но есть. Та, которая не питается силой менгиров. Та, которая сделала менгир в Опакуме мертвым! Та, которая дает силы моей матери на все, что она делает. А полное жизнеописание Трижды пришедшего? Моя мать подбросила его Амме, зная, что ты придешь туда! Правда, затем ей потребовались четыре страницы, но ты же не обиделся?

— И про Трижды пришедшего, и про менгир, и про это жизнеописание, и уж тем более про то, что какой-то Раск писал что-то за пророка Ананаэла — это все ересь! — подал голос Вай, и его слабый голос совершил невозможное, все, и Филия, и Гледа, и Торн, и Брет, и Скур, и Падаганг — все скривились в усмешке.

— Ересь! — визгливо и в отчаянии повторил Вай.

— Хватит, — поморщился Хопер. — Мне больно смеяться. Что она задумала?

— Не знаю, — пожала плечами Филия. — Она много говорила с твоей дочерью, Торн. Гледа вспомнит, когда будет нужно. Но не спрашивай меня, чего она добивается. Я могу только догадываться, так же как и о том, что случится завтра или сегодня со всеми нами. Но одно я могу сказать тебе точно. Она не на их стороне.

— Почему? — спросил Торн.

— Потому что они хотят смерти ее дочери… — догадался Хопер.

— Да, — кивнула Филия.

— Как все просто, — развел руками и снова скривился от боли Хопер. — Проклятье. Как все просто. Неизвестная, но великая колдунья умаляет жатву, насылает проклятье на меня, принимает большую его часть на саму себя, гонит меня по дорогам Берканы, и все для того, чтобы спасти собственную дочку.

— Ты считаешь, что это недостаточный повод? — спросила Филия.

— Не знаю, — скрипнул зубами Хопер.

— Да провалиться им всем на этом месте! — вдруг заорал Торн. — Древняя книга! Трижды пришедший! Мертвый менгир, который мертв только потому, что уперся в древнюю часовню! Возможно, среди ее камней осталось что-то подобное камням в ваших браслетах. Но какого демона? Если Коронзон на их стороне, они могли бы разрушить часть стены без всякой жатвы, вытащить эту часовню до последнего камня и растереть их в пыль! Даже смешать с дерьмом и бросить в море! Зачем эти смерти? Зачем жатва?

— Ты не понимаешь, — улыбнулась Филия. — Даже если ты сотрешь камень в пыль, пыль-то никуда не исчезнет. Если ты сожжешь ее и обратишь в стекло, в пепел — она снова никуда не исчезнет. Да и не в менгире дело.

— А в чем? — не понял Торн.

— В этом, — постучала себя по лбу Филия.

— В этом? — закрыла лоб ладонью Рит.

— О чем вы, — схватилась за лоб Гледа.

— Метка, — прошептала Филия.

— Что значит эта ваша метка? — спросил Торн.

— Это знак… — с трудом поднялся на ноги Хопер. — Амма сказала, что грядет воплощение. Они подобрали три сосуда. Один основной. Два запасных. Филия, Гледа, Рит. Они пригнали в Опакум трех умбра. Чтобы принести нас в жертву. Я, Раск, Амма. Так что, не знаю, может твоя мать, Филия, и вела меня сюда для чего-то, но жнецы были согласны с этим ее выбором. Убийство умбра — настоящее убийство — это источник большой силы. А вот что будет дальше, я еще не знаю…

— Она говорила… — внезапно прошептала Гледа. — Что-то всплывает у меня в голове. Они хотят пробудить бога. Одного из богов. Им нужен человек. Почему-то воплощение может быть только в человека. В особого человека.

— Который устоит перед жнецом, — понял Хопер. — Но который плоть от плоти этой земли.

— Чтоб я сдох, — Торн вытер пот со лба. — Что ты хочешь этим сказать? Что одна из этих девчонок станет богом?

— Нет, — мрачно произнес Хопер. — Одна из этих девчонок отдаст свое тело богу. А сама сгинет. Сотрется.

— Которая именно? — напрягся Торн.

— Та, знак которой запылает пламенем, — ответил Хопер. — Мне так кажется. Это может быть кто угодно. И Филия, и Рит, и Гледа.

— Только через мой труп, — схватился за рукоять меча Торн.

— Это как раз легко, — махнул рукой Хопер и посмотрел на побледневшую Филию. — Так зачем же меня вела в Опакум твоя мать? Чтобы спасти самого себя, тебя или кого-то еще?

— Она сказала, что ты будешь знать, — прошептала Филия.

— Даже так… — вздохнул Хопер.

— Будьте вы все прокляты, — проговорил Торн. — С вашими жнецами, умбра, богами, менгирами и проклятиями.

— Полагаю, что мы уже, — развел руками Хопер. — Но все равно — спасибо.

— Подождите, — подал голос Брет. — Я не хочу никаких воплощений, но если бог все же воплотится, разве это плохо? Посмотрите, сколько мертвых вокруг. Все в крови. Да и человек рождается в крови. Может быть, бог по другому и не рождается?

— Воплощение — это не рождение, — сказала Филия. — Это как стук в камне, через который прогрызает себе дорогу наружу чудовище.

— Почему ты уверена, что чудовище? — не понял Брет.

— Я чувствую, — прошептала Филия. — И вижу.

— И это тоже ересь! — со слезами на глазах крикнул Вай.