Читаем Тени брошенных вещей полностью

ну, кому какое дело —сердце бедное болелони проверить, ни помочь —после наступила ночь —поутру они проснулись —со двора пришёл анубиснастоящий полупёссердце глупое унёс

«дурачок болеет старенький…»

дурачок болеет старенькийумолкает, опять напевает, тихо таетпчёлы, бабочки слетаютсястарый путает цвета, смешно называет(помнишь, были его пальцы стальныеблизко горло твоё — потом ещё ближе)стали пальчики теперь карамельныесмерть оближет

«по вечерам сосед…»

по вечерам соседреанимирует кларнетон трогает мундштук и трость испытывает тожеон знает, как смирять подобное похожимнацелится — хвощом скребёт бамбукгубами пробует, готовит верный звукему звучать в оркестре похоронного отделамол, жизнь вертелась под ногами, отлетелаа тело, наконец, нашло приюти глину почве предают

«не успеваешь проглотить лекарство —…»

не успеваешь проглотить лекарство —ломается и мнётся потолокпо штукатурке трещинами пишуто чём — того уже не видноещё не чёрный шумно треск и слышишькак дышит ил в аквариумной банкеи по доске идёт-качается бычок

«у медсестрицы крючковаты пальцы…»

у медсестрицы крючковаты пальцына пальцах два кольца, украшенные мёртвою смолоютакие здесь не очень-то и к месту, и лак неравномерен на ногтяха цвет приятный, мягкий, что за цвет, как называется такой — не вспомнитно вспомнит шприцигла рвёт кожу, но чуть-чуть, не больнокристаллы камфоры, распущенные в персиковом маслеуже под кожею (внимательно: не задевать сосуды)ну вот, тепло, ещё теплее, горячопохоже — будет жить

«Больной измотан, изнемог…»

Больной измотан, изнемог,его астральный колобоклетит по чёрному эфиру,блуждает по задворкам мира.Неподтверждённый персонажследит нелепый пилотаж —завязнет в призрачном болотце?заблудится? домой вернётся?

«Эх, болезный, сколько не видел ты света белого…»

Эх, болезный, сколько не видел ты света белого,провалялся в чужой колыбели одиннадцать лет.А уж там оттянулись — пить его давай, есть его;выжил, однако, — толку от него, дуралея, нет.Подарили тогда страховку, обратный билети наколку слева — делали, как могли —Сологуб с еловым посохомбредёт, типа, посухуиз-под земли.

«и ближе к полднику, когда сиделки глухи…»

и ближе к полднику, когда сиделки глухиползёт на стену заяц солнцебрюхийне подходи, не стой к нему спинойвонзит в висок мизинец слюдянойнеумолимый, лёгкий, узловатыйлюбезные коллеги из палатыпризвали то ли бога, то ли медсеструну вот, сегодня, видно, не умру

«болван бормочет поутру…»

Перейти на страницу:

Все книги серии Мантры нефритового кролика

Похожие книги

Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Роберт Рождественский заявил о себе громко, со всей искренностью обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам, в шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы. Поэт «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Аннинского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание. В сердцах людей память о Р. Рождественском навсегда будет связана с его пронзительными по чистоте и высоте чувства стихами о любви, но были и «Реквием», и лирика, и пронзительные последние стихи, и, конечно, песни – они звучали по радио, их пела вся страна, они становились лейтмотивом наших любимых картин. В книге наиболее полно представлены стихотворения, песни, поэмы любимого многими поэта.

Роберт Иванович Рождественский , Роберт Рождественский

Поэзия / Лирика / Песенная поэзия / Стихи и поэзия
Суд идет
Суд идет

Перед вами книга необычная и для автора, и для его читателей. В ней повествуется об учёных, вынужденных помимо своей воли жить и работать вдалеке от своей Родины. Молодой физик и его друг биолог изобрели электронно-биологическую систему, которая способна изменить к лучшему всю нашу жизнь. Теперь они заняты испытаниями этой системы.В книге много острых занимательных сцен, ярко показана любовь двух молодых людей. Книга читается на одном дыхании.«Суд идёт» — роман, который достойно продолжает обширное семейство книг Ивана Дроздова, изданных в серии «Русский роман».

Абрам (Синявский Терц , Андрей Донатович Синявский , Иван Владимирович Дроздов , Иван Георгиевич Лазутин , Расул Гамзатович Гамзатов

Поэзия / Проза / Историческая проза / Русская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Поэты 1880–1890-х годов
Поэты 1880–1890-х годов

Настоящий сборник объединяет ряд малоизученных поэтических имен конца XIX века. В их числе: А. Голенищев-Кутузов, С. Андреевский, Д. Цертелев, К. Льдов, М. Лохвицкая, Н. Минский, Д. Шестаков, А. Коринфский, П. Бутурлин, А. Будищев и др. Их произведения не собирались воедино и не входили в отдельные книги Большой серии. Между тем без творчества этих писателей невозможно представить один из наиболее сложных периодов в истории русской поэзии.Вступительная статья к сборнику и биографические справки, предпосланные подборкам произведений каждого поэта, дают широкое представление о литературных течениях последней трети XIX века и о разнообразных литературных судьбах русских поэтов того времени.

Александр Митрофанович Федоров , Аполлон Аполлонович Коринфский , Даниил Максимович Ратгауз , Дмитрий Николаевич Цертелев , Поликсена Соловьева

Поэзия / Стихи и поэзия