Тени былого могущества

– А летать тоже можете? – по-детски спросил Костя. Светозар и Радомир одновременно улыбнулись.

– Ну прямо как птица летать не могу, конечно, но если надо, левитировать умею – он, вдруг оторвался от земли на несколько десятков сантиметров, паря в воздухе. Глядя на то, как у Кости в очередной раз отвисла челюсть, Светозар добавил:

– Долго так держаться, конечно, не получится, но чтобы не упасть откуда-нибудь – хватит – он опустился обратно на землю.

– Вот это дааа – протянул Костя. Его голос, пожалуй, в тот момент был полон и изумления, и восхищения. Но тут он, вдруг вспомнил:

– Постойте, а вы что, договаривались о встрече? – здесь настал мой черёд улыбаться:

– Вот, Костя, вот это и есть самое удивительное: Радомир каким-то образом всегда знает, когда мы придём, и мы всегда знаем, когда нам надо приходить.

– Ну, до объяснения этого ещё тоже далеко, – вставил Радомир – хотя вопрос, опять же, интересный.

– Ну что? – пробасил Светозар – Не будем терять время?

– Да, – согласился Радомир – давайте приступим.

Мы с Радомиром пошли в одну сторону, а Светозар, Костя и Ася – в другую.

С тех пор я ни разу не видел, чем занимается Ася, а она, соответственно, не видела, чем занимаюсь я. Но, если наш учитель решил, что так будет лучше, то, наверное, так оно и есть. У меня совсем не было причин не доверять Радомиру.

– Ну что, Ярослав, мы поговорили с тобой о разных вещах, и пришло время мне рассказать о несколько ином виде нашего искусства: это заговоры. Главное отличие заговоров – это то, что они не дают немедленного результата, а рассчитаны на более длительный эффект. Опять же, многие люди считают, что они должны в точности выучить слова, иначе ничего получится. На самом деле, слова не так важны, важны эмоции. Заговорщик сам выбирает те слова, которые вызовут нужные эмоции у него, чтобы заговор был осуществлен, чтобы его воздействия оказались максимально сильными. Вот в чём суть. То есть тебе, по сути, нужно будет отдавать некие душевные силы. Это не значит, что это будет тебя истощать, но тем не менее, как и везде, запас сил, естественно, ограничен. Ты не можешь колдовать каждую секунду. Тебе нужно восстанавливать силы.

Кроме того, не стану лгать, существует, конечно, не самые добрые, не самые безобидные заклинания, которые могут наносить вред. Они затрагивают иную сторону души. И во многих случаях, если злоупотреблять ими, это действительно может отнимать душевные силы, причем некоторые – навсегда. Так-то. Все это – еще одна причина, по которой я хотел найти таких приемников, у которых были бы чистые помыслы, потому что это как снежный ком. Чем больше человек совершает таких заклинаний, заговоров, которые вредят, тем больше он теряет свою духовную чистоту и тем всё более и более склонен к не самым благородным действиям. Сейчас я не могу с уверенностью сказать, каким человеком ты вырастешь. Но я чувствую, что у тебя достаточно остро развито чувство справедливости. Это уже немало, тем более наше время. Именно поэтому я возлагаю на тебя большие надежды. Из вас троих, я думаю, что у тебя наибольший потенциал. Но, я тоже могу ошибаться. Однако, заговоры – это довольно сложно, да и, как правило, неинтересно для новичков. Поэтому, начнём с азов: посмотри на этот листок и попробуй сделать так, чтоб он чуть-чуть подвинулся, в любую сторону.

– Да вы шутите – проговорил я.

– Нисколько, просто сконцентрируйся на своем желании, и попробуй. Я чувствую, что ты взволнован, напряжен. И этого должно хватить, чтобы подвинуть листок.

Да неужели?! – мне казалось, что он просто издевается. Если бы все было так просто, каждый второй мог бы двигать предметы усилием воли. Почему он считает, что это так просто?! Однако, Радомир настаивал, и мне пришлось подчиниться. Естественно, чувствовал я себя довольно-таки глупо, но я, всё же, попробовал. Разумеется, как я ни старался, листок не сдвинулся с места. Да и, в конце концов, Радомир сам говорил, что наиболее важны эмоции. А какие я мог испытывать эмоции от того, что подвину листок?! Этот вопрос я и задал Радомиру:

– Так какую же я должен выбрать эмоцию, чтоб подвинуть листок?

Радомир сказал:

– Ты должен выбрать ту же эмоцию, которую ты бы испытывал, если ты сам летишь. Это легкое чувство. Неужели ты никогда не качался, на качели? Неужели ты никогда не прыгал откуда-нибудь? Ты должен вспомнить то чувство полета, и попытаться передать это листку.

Я старался как мог, но ничего не получалось вот уже минут двадцать. Я был раздосадован, но Радомир оставался спокойным, не выказывая ни малейшего недовольства. Он, вдруг, снисходительно посмотрел на меня: