Тени былого могущества

Проснувшись утром на гигантской кровати, я обнаружил что Лиза всё ещё спала. Происходящее казалось немного нереальным: всего лишь пару дней назад я сидел в какой-то облезлой квартире и забивал желудок пивом, потому что мне было нечего есть. А сегодня я уже оказался в каком-то элитном районе с прекрасной незнакомкой. Прекрасной она, конечно, была только внешне, а что уж творилось внутри – оставалось только гадать. Впрочем, и я, конечно, был не безгрешен, потому как без зазрения совести воспользовался ситуацией. Так или иначе, мы оба преследовали свои цели, и это был некий симбиоз. Мы, опять же представляли новое поколение, которое ничего не делало просто так. Зачем строить какие-то отношения, не предусмотрев какую-то выгоду?

Я внезапно осознал, что не знаю как поступить, что мне делать? Просто уйти? Глупо. Разбудить её? Если бы меня заставили двумя словами описать, что произошло после того как за нами закрылась дверь спальни, я бы, наверное, сказал «неистовство и похоть». Хотя, я не могу отрицать то, что мне это понравилось. Ещё бы: кому в двадцать лет не понравилось бы такое? Я был уверен что большинство ребят из моего района могли только мечтать о такой девушке как Лиза.

Пока я был в нерешительности, во входной двери щёлкнул дверной замок, и я поспешил скрыться в спальне. «Вот это да» – подумал я – «вроде как, уже взрослый, а от родителей прячусь». Впрочем, это были не мои родители, да и я вообще не был уверен, кто это. Я рассудил, что в такой ситуации будет уместно разбудить Лизу. Когда я поцеловал её в плечо и в губы, она сладко потянулась и изогнулась словно кошка:

– Куда ты? Ещё так рано… – промурлыкала она.

– Там кто-то пришёл – немного встревоженно сообщил я.

– Ну пришёл и пришёл, наверное, родители приехали. Они должны были сегодня вернуться со своей загородной дачи.

– Так и что ты предлагаешь? Просто прятаться здесь?

– Почему прятаться? Я хочу спать, отстань! – она швырнула в меня подушкой. Я решил, что всё-таки будет лучше, если Лиза будет в хорошем расположении духа. Я совершенно не знал, как отреагируют её родители на моё присутствие здесь. Впрочем, я не удивлюсь, если это всё было в порядке вещей.

Я вновь залез под одеяло и улёгся рядом Лизой, хотя спать мне не хотелось. Но, как я уже и говорил, у меня всегда было полно разных мыслей. И вот, по прошествии почти двух часов, Лиза, наконец, проснулась, и с улыбкой сообщила мне, что теперь мы можем пойти и познакомиться с её родителями.

– Звучит так, будто мы женимся – осторожно заметил я.

– Ага, сейчас, – ответила она – я тебя знаю меньше суток.

– А как же любовь с первого взгляда? – шутливо проговорил я.

– Ты же не веришь в эту чушь – вдруг чуть ли ни строго проговорила Лиза.

– Да нет, не верю, просто шучу – я создавал видимость своего полного спокойствия, хотя внутри у меня всё тряслось, будто я иностранный резидент, которого вот-вот вычислит контрразведка.

Когда мы выходили из спальни, Лиза слегка приобняла меня за талию. Может, чтобы придать мне уверенности, а может быть – самой себе, я уж не знаю. Мы прошли в кухню, где завтракали её родители.

– Мам, пап, познакомьтесь, – это Ярослав! – она так отчеканила моё имя, будто гордилась им.

– Доброе утро – кивнул её отец, глядя на меня поверх очков, которые как мне показалось, были надвинуты на нос чуть ниже, чем нужно. Создавалось впечатление, что каждое утро начинается именно так. Но Лиза, почему-то, решила прояснить ситуацию:

– Нет, давайте познакомимся как следует! – потом она повернулась в мою сторону и спросила: «Будешь кофе?».

– Было бы неплохо – чуть сдержанно кивнул я.

Честно признаться, моё подсознание нарисовало мне облик Лизиных родителей совсем иным, чем он оказался на самом деле. Я, почему-то, представил её отца как крупного мужчину с золотой цепью на шее, а мать – как шикарную блондинку в возрасте, но ухоженную. В действительности же, всё оказалось совсем наоборот: отец Лизы был довольно худым мужчиной с благородной сединой, который выглядел чуть ли ни как интеллигент, что меня весьма впечатлило. Николаю Алексеевичу на вид можно было дать лет сорок пять, ну может быть пятьдесят, несмотря на то, что он был весь седой. Вообще, глядя на него, я бы не удивился, если бы он оказался профессором в университете.

Мать же была вовсе не блондинкой, а брюнеткой и имела, может быть, нечто от ближневосточной внешности. Её кожа была немного смуглой, и это, в сочетании с большими глазами и длинными ресницами делало её несколько похожей на арабку. Впрочем, я могу ошибаться. Не знаю уж, какие крема или ещё чего использовала Анна Игоревна, но выглядела она так, словно ей было чуть за тридцать, хотя я, конечно, понимал, что такого быть не может.