Тени Былого

— И вот тут начинается та самая галиматья, о которой я уже сказала, — подала голос тетя Паша. — Олег, тут вопросов больше, чем ответов. Пятью пять лет — это раз.

— Слуга и нож — это два, — согласился Ровнин. — Хотя нож, конечно, не главное, но слуга? Он почему этой компании не помешал?

— Я ничего не понимаю, — жалобно проныл Нифонтов.

— Потому что надо не в грязных ботинках по чистым полам бегать, а архивные записи изучать, — сурово заявила тетя Паша.

— Согласен, — поддержал ее Ровнин. — Но — ладно, на этот раз объясню. Видишь ли, любой ведьмак имеет три предмета, которые сопутствуют ему на протяжении всей жизни. Первый — это книга, в которой он черпает мудрость, накопленную его предшественниками, а после ее же приумножает, второй — нож, в котором заключена часть его силы, а третий — слуга, который, разумеется, не совсем и предмет, но тем не менее. Причем все это после смерти ведьмака переходит к тому, кто унаследует его силу. Про нее-то ты, надеюсь, в курсе?

— Пал Палыч рассказывал, — подтвердил Коля. — А если никто не унаследует?

— Тогда по истечении срока, составляющего пятью пять лет, книга превратится в пыль, нож в ржавую труху, а слуга просто исчезнет, будто его и не было вовсе. Но вообще подобное нонсенс, сила не может исчезнуть в никуда, если только ее не выжечь насильственным путем. Я, по крайней мере, о подобном не слышал. И потому раньше или позже слуга отыщет своего нового хозяина, а после приведет того туда, где его ждут нож и книга. Хитростью ли, обманом, или еще как — но он это сделает.

— А тут все поставлено с ног на голову. — Тетя Паша досадливо поморщилась. — Вырываются листы, которые вырвать невозможно, слуги, который должен книгу охранять как зеницу ока, вовсе нет. Ахинея, да и только!

— Так может ведьмак погиб, и слуга его погиб, — предположил Коля. — Вот и все. Передать книгу и силу было некому, а двадцать пять лет не прошло еще.

— Записи, — потрясла листками уборщица. — Записи видны, это возможно только в том случае, если владелец данной книги жив. Старый, новый — без разницы. А если он жив, то эта книга у него должна быть, а не валяться где попало, и слуга обязан находиться где-то рядом.

— В отношении слуги — возможны исключения, — тихо заметил Ровнин.

— Возможны, — согласилась тетя Паша. — Но и это не главное. Вопрос в другом — как удалось ее на части раскроить? Вот что я не могу понять.

— Забыл, — смутился Колька. — Ну насчет записей. Они не сразу появились, не в тот день, когда книгу разодрали, а позже.

Тетя Паша и Ровнин переглянулись.

— Очень все это странно, Олег, — наконец сказала старушка. — Странно, если не сказать хуже.

— Этот Виктор мне список участников вечеринки составил, — сообщил коллегам Коля. — Может, я завтра попробую их обзвонить насчет других фрагментов книги?

— Завтра? — нахмурился Ровнин. — Почему завтра? Сегодня. Сейчас. И скажи, чтобы ко мне привели этого… Как его… Виктора. Пора с ним пообщаться.

Глава четвертая Старое капище (начало)

Чем кончилось дело с недотепой Пичугиным, Коля так и не узнал. Просто в тот же день Ровнин сообщил ему, что дальше этим делом будет заниматься Пал Палыч, после чего парень выбросил из головы все, что связано с данным вопросом. Нравы в отделе были простые, на «твое-мое» дела не делили, с иными вообще всем коллективом разбирались, но если шеф говорил, что куда-то совать свой нос не следует, то этот приказ выполняли сразу. Значит, есть у него на то свои резоны, а какие именно — ему виднее.

Потому Коля выслушал Олега Георгиевича, послушно кивнул и занялся очередной напастью, свалившейся на его голову, а именно поисками странного гостя столицы, который лихо обирал зажиточных одиноких женщин, причем так, что те после в себя прийти не могли, в самом прямом смысле. Они пребывали в состоянии сна, и добудиться их ни родные, ни близкие, ни медики, ни даже Виктория не смогли. То ли этот герой-любовник гипнозом владел очень хорошо, то ли, что вероятнее, использовал чары сна, что куда хуже. В любом случае найти его следовало, потому что кроме него разбудить пострадавших, похоже, никто не мог. По крайней мере так сказала Вика, которая, кстати, тоже очень жаждала с ним увидеться. Разумеется, не из романтических побуждений, а строго из практических, интересно ей было, что же это за чары такие и каким образом неизвестный их использует.