Тени черного волка

– Кто может увидеть? Поврежденные доспехи никому не нужны, они так и будут валяться в подвале, пока не сгниют. А ты через полчаса вернешь их на место… Никто-никто об этом не узнает! Ни одна живая душа!

– Обещаете? – юноша впился в Клару изучающим взглядом. В нем смешались надежда и страх.

– Обещаю, конечно, обещаю! И я поговорю с господином Вагнером, чтобы тебя отдали в церковную школу и научили грамоте. А потом устрою тебя работать в канцелярию! Тебя ждет большое будущее! Через некоторое время ты сможешь взять в замок всю свою семью!

Карлу очень хотелось верить этой красивой и доброй женщине. И он поверил.

– Хорошо. Я сделаю, что вы просите. Когда?

– Давай сегодня вечером. Только оденься в обычную одежду и смой грим с лица.

– Да, конечно…

– И не волнуйся, все будет хорошо! – в подтверждение своих слов, она крепко поцеловала юношу в щеку, туда, где не было краски.

* * *

На другой день Колокольчик не зашел в обеденное время.

– Какая жалость, – посетовала Клара. – Я специально зажарила ему кусок говядины. В его возрасте надо есть мясо – организм ведь растет!

– Наверное, не отпустили. Положи в погреб, чтобы не испортилось, – посоветовала Эмма. – Завтра съест.

Но завтра Клару вызвал к себе Иосиф Вагнер. Он снова был нарядно одет, от него пахло одеколоном.

– Как успехи? – доброжелательным тоном спросил он. – Я слышал о вас положительные отзывы.

– Вряд ли они исходили от господина Шустера, – ответила Клара.

– Ко всем своим достоинствам вы ещё и проницательны! Но мнение Шустера меня не интересует. Он же понимает, что вы гораздо грамотнее его!

– Спасибо, господин Вагнер, за высокую оценку!

– Она соответствует действительности. А Рудольф уже стар и боится увольнения. Думаю, небезосновательно. Так что вы можете сказать о работе счетовода?

Клара достала из рукава платья скрученный в трубочку лист бумаги, развернула его, бегло просмотрела…

– Очень много недочётов, они подчеркнуты! Умышленно они допущены или нет, решать вам. Могу пояснить подробно по каждому случаю, но это займет много времени.

– Я не тороплюсь, когда речь идет о серьезных делах! – нахмурился управляющий. – Так что с удовольствием вас послушаю!

Клара положила на стол перед собой лист с записями.

– Итак, по порядку…

Она говорила четко, ясно, последовательно, подтверждая свой рассказ цифрами и примерами, которые называла, почти не заглядывая в бумаги. Доклад занял около получаса. Когда она замолчала, в кабинете наступила мертвая тишина. Только муха громко жужжала и билась в стекло, пытаясь вылететь на улицу.

То, что кастелян Вагнер услышал, произвело на него ошеломляющее впечатление. Он долго сидел неподвижно, как будто обитающий в Серых скалах дракон, в которого верила вся округа, превратил его в камень. Но не всего – за исключением правой руки, пальцами которой он нервно барабанил по столу.

– Такого я не ожидал! – глухо произнес он наконец. – Но все это делалось с ведома Шустера? Или его обманывали?

Женщина пожала плечами.

– Я не дознаватель, а документы не умеют говорить. Они выдают факты, но не умысел виновных, господин Вагнер.

Управляющий кивнул.

– Когда мы вдвоём, вы можете называть меня по имени…

– Прошу меня простить… Я хотела бы называть вас как раньше. Ведь после смерти мужа не прошло ещё и года…

– А разве это каким-то образом оскорбляет его память?

– Нет, конечно… Но…

– Тогда и говорить не о чем! – Вагнер встал. Он явно был недоволен ответом Клары. И очень озабочен.

– Возвращайтесь на свое рабочее место, я должен доложить все Господину. А он решит, что делать!

* * *

«Змеи измены проникли в Моосхам, Неймотервиц и Эльцмаунтер. Их князья совещались у Лебедя, стреляли из аркебузы по доспехам. Простреленный шлем перешлю при возможности. Заговорщики планируют завезти и спрятать оружие. Наблюдение продолжаю. Рысь.»

* * *

С этой минуты события понеслись с нарастающей скоростью и силой, вовлекая в себя все новых и новых лиц. Так разрастается сорвавшийся с вершины Альп снежный ком, превращающийся в лавину, сминающую все на своем пути. А что бывает с угодившими под лавину путниками, хорошо известно жителям предгорий.

Когда Клара вернулась в канцелярию, Эмма что-то писала, а Шустер нервно перебирал лежащие на столе бумаги. В комнате царила напряженная и недоброжелательная тишина: и Эмма и Шустер знали, куда и зачем ходила Клара, но не знали, чем дело кончится. Особенно это касалось безответной и пугливой Эммы.