Тени черного волка

За дверью снова послышались шаги со странным звоном, как будто рыцарь в сапогах со шпорами шёл по коридору. Но в комнату вошёл не рыцарь, а невысокий паренёк в шутовской одежде: обтягивающих белых с красными вертикальными полосами чулках, такой же расцветки рубахе и шапочке с колокольчиками, из-под которой торчали чёрные кудри. На завёрнутых кверху носках кожаной обуви тоже было по колокольчику. И лицо разрисовано: черные звезды вокруг глаз, большой, обведенный красной краской смеющийся рот.

– Трепещите, перед вами новый гонец по делам особой важности! – писклявым голосом прокричал он, но кроме смеха это ничего не вызвало. Шут нахмурился, но и это вышло смешно.

– Вот, его величество князь передал это тебе! – протянул он Эмме лист бумаги, испещрённый корявыми буквами с множеством зачёркиваний и исправлений. – Напиши указ, а завтра я заберу его и отнесу для светлейшей подписи…

Стоявшая у окна Клара оторвалась от чтения документов и повернулась. Посетитель с нескрываемым интересом рассматривал её фигуру в просвечивающем на фоне окна белом полотняном платье.

– Я Клара! – улыбнулась она. – А вас как зовут?

– Колокольчик.

– А по-настоящему как? Имя, а не прозвище?

– Карл, – немного растерянно ответил не избалованный серьезным обхождением шут.

– Карл, нам сюда очень нужна небольшая лестница, чтобы доставать до верхних полок… Не могли бы вы нам с этим помочь?

– Хм, – удивился Колокольчик. – Обычно меня просят только смешить людей. И сюда меня послали для смеха! Но я, пожалуй, смогу попросить плотника… А если не захочет, – ударю челом Господину, и он даст команду!

– Как любезно с вашей стороны! – всплеснула руками Клара. – Спасибо!

– Да ладно, – смущённо ответил Колокольчик. Сейчас он не чувствовал себя шутом, и это было непривычно. Но приятно. Ощущать себя человеком – совсем не то, что паяцем…

– Завтра зайду за указом, может, к тому времени и лестница уже будет готова…

Круто развернувшись и придерживая колокольчики на своем колпаке, он вышел. Клара заметила, что молодой человек даже покраснел.

– Теперь я помогу тебе, Эмма, не возражаешь? – спросила она, просматривая принесенную Колокольчиком бумагу. – Здесь много ошибок, их нужно исправить…

– Исправлять Господина нельзя! – пришла в ужас Эмма. – Мой муж стражник, он говорит, что все, что решил князь, и все, что он сделал, – это и есть правильно!

– Не бойся. Скорей всего, это писал не Господин, а его слуга. Может быть, наш друг Колокольчик… А если ошибки в своем указе увидит князь, то его гнев падет на твою голову…

И поскольку растерянная Эмма опустила глаза и молчала, Клара стала быстро и уверенно выправлять документ.

– Ты можешь переписать начисто, как хочешь: с исправлениями или без! – сказала она, закончив работу. – Я не хочу, чтобы ты рисковала из-за меня!

Эмма ничего не ответила, но, как потом выяснилось, переписала указ со всеми исправлениями. И, как положено, передала на проверку Шустеру, а тот сопоставил чистовик с черновиком и молча выбежал из канцелярии. А через полчаса Клару вызвал Иосиф Вагнер. По дороге к управляющему она очень волновалась: самовольство младшего персонала нигде не приветствуется, а вмешательство в документ Господина может быть наказано очень строго!

Но кастелян не выглядел разгневанным, скорей торжественно-праздничным. На нем был новый вельветовый жилет серого цвета, белая рубаха с расширенными от плеча до локтя рукавами, кружевами на запястьях и кружевным воротником жабо. На толстой золотой цепи висел круглый медальон с изображением Маутендорфа – знак власти высших чиновников замка. На голове – серый берет с белым пером. В таком наряде он вроде даже помолодел. За недолгое время знакомства Клара знала, что в кабинете Вагнер не надевает ни берет, ни цепь. Значит, он нарочно приоделся, чтобы произвести впечатление! И не трудно было догадаться – на кого…

Хозяин кабинета любезно встретил новую сотрудницу, предложил сесть. Это тоже было хорошим знаком.

– Колокольчик наделал много ошибок в важном указе, который диктовал ему Господин, – откинувшись на покрытую оленьей шкурой спинку кресла, Вагнер поднял двумя пальцами коряво исписанный, исчерканный листок. – Эмма ведь не сильно образованна, ее достоинство – только прекрасный почерк… И, если бы она точно переписала черновик, ее бы пришлось высечь! Но кто-то ей помог… И этот «кто-то» прекрасно знает грамоту! Благодаря этому указ получился и красивым, и правильным! Смотрите!

Он показал исписанный каллиграфическим почерком лист с подписью князя фон Бауэрштейна и сургучной печатью под ней.

– Я даже сам зашел к Господину и подписал документ, чтобы не возникло никаких вопросов. Ведь Шустер пришел ко мне с доносом на вас, и я счел необходимым исключить кривотолки…

– Большое спасибо, господин Вагнер!