Тени черного волка

Конечно, щекастая, потная, блестящая жиром рожа портит общее впечатление, и сейчас неплохо было бы замаскировать этот эффект, так дурной запах маскируют дорогим дезодорантом: словно на привычной для него тусовке, посадить рядом какого-нибудь скандально известного олигарха или аристократического вида высокопоставленного иностранца. Неслабо смотрелся бы за этим столиком красавчик Алан Чандлер, или, как его называет Кулебякин, – Алик, с которым они вместе любили зажигать в самых дорогих московских клубах. Но, увы, бывший третий секретарь посольства США, получивший красноречивый псевдоним «Поводырь», уже давно хандрил в чопорном, с кулебякинской точки зрения, Вашингтоне. Так что некому лоском и изысканностью манер компенсировать свинообразный вид и хамоватые повадки Иуды.

Венеция вот-вот появится на горизонте, и пора бы нам сблизиться с объектом, а еще лучше – стать закадычными друзьями. Но каким образом? Хотя, как обычно говорится в таких случаях – «голь на выдумки хитра»! «Голью» выступил, естественно, я, а Эльвира в нашем тандеме представляла собой мою «выдумку» умопомрачительного экстерьера, феноменальной изворотливости и высочайшего артистизма. План предельно прост, и всем разведкам мира, да что там разведкам – просто всему миру, он известен под названием «медовая ловушка». А моя уж такая сладкая, уж такая ладная и пахучая!

Я наклонился к ушку Эльвиры и прошептал:

– Пора! Только смотри, не увлекайся!

Она, сверля меня прищуренными глазами, резко отодвинула стул, словно я шепнул нечто неприличное, отвесила мне хлёсткую пощёчину, хотя этого в моём сценарии не было, как, впрочем, не было и последней фразы. Резко развернулась и, изобразив взволнованность, пошла в сторону бара, не забывая про подиумную походку – ступни на одной линии, словно идешь по канату, и про легкое, но отчетливое покачивание бедрами.

Музыка как раз смолкла и взгляды присутствующих предсказуемо метнулись к нашему столику – какой осел посмел обидеть такую женщину? Я вскочил, держась за щёку, и, не оборачиваясь, быстро вышел из бара. Надо сказать, что врезала она мне прилично, выражая недовольство двусмысленным поручением, которое чаще всего в реальности имеет только один смысл.

Эльвира ещё не добралась до барной стойки, когда Иуда, его спутницы и другие сидящие неподалеку отдыхающие опять повернули головы в ее сторону. Её фигура, как источник эстетического удовольствия, сексуального влечения, фертильности и репродукции, этот совокупный продукт женской скелетной структуры, количества и распределения мышц и жира на теле, по форме классифицировалась где-то между «классической гитарой» и «песочными часами». В цифрах 90–60–90. Короче говоря, смотрелась она просто божественно!

– Ничтожество! – театральным шёпотом произнесла она, подойдя к барной стойке. Поймав удивлённый взгляд бармена, вполне натурально отмахнулась и раздраженно бросила:

– Это не вам. Двойной «Чивас» без льда!

Пауза закончилась, снова грянула музыка. Но пауза сыграла свою роль! Кулебякин не отрывал покрасневших глаз от огненной красотки. Мысленно Бульдозер, а сейчас он был похож именно на тяжёлую гусеничную машину с ковшом в виде выдвинутой вперёд нижней челюсти, уже сорвал одежду с рыжеволосой обладательницы шикарной фигуры и готов был приступить к совокуплению прямо сейчас. Но на расстоянии этого сделать нельзя, и он, не глядя, слегка ткнул локтем в бок Мику и, кивнув в сторону Эльвиры, процедил:

– Давай, зови её сюда. Она, вроде, русская, своих бросать нельзя, я её жалеть буду…

Ну что ж, сработал первый вариант, до смешного верный и простой: несколько дней и ночей в компании одних и тех же девушек заставляют всеядного Бульдозера пристальней смотреть по сторонам. Может быть, Эльвира для кого-то и не лучше, чем пресловутые модели, но новизна – проверенный афродизиак! Если бы он сразу не клюнул, тогда Эльвира включила бы второй вариант – сама постаралась бы сойтись с такими родными, на злой чужбине, соотечественниками.

Мика сделала было недовольное лицо, но, видимо вспомнив, что послушание входит в прайс-лист и хорошо оплачено, встала, при этом ее ноги будто разложились, как старинные подзорные трубы – пришлось расправить поднявшееся до лоскутка трусиков платье. И эти самые трусики, которые хорошо прорисовывались под обтягивающим изящное тело полупрозрачным шелком, оказались на уровне головы развалившегося на диванчике Кулебякина. Немало способствовали этому и высоченные каблуки её туфель.

Отработанным на многих тренировках шагом она подошла к Эльвире, слегка согнув ноги, присела, показала рукой на свой столик и что-то сказала. Эльвира благодарно кивнула, но, судя по всему, отказалась, потому что длинноногое создание развернулось и, не скрывая улыбки, вернулось на место.