Тени чёрного пламени

Девушка набросила маску и, чуть пригнувшись, быстро пошла в сторону холмов. В тот миг, когда ее лицо скрывалось за серо-зеленой маской, я увидел промелькнувшую досаду и что-то еще. Не отвлекаясь больше, я повесил автомат на плечо и, выйдя на середину утоптанной площадки, служившей чем-то вроде стоянки для проезжающих, затянул древнюю бурятскую молитву следопыта. С каждым произнесенным словом звуки и запахи вливались в протяжную монотонную мелодию, рассказывая все, что тут случилось.

Предчувствия не обманули – пауки были здесь как раз во время бури. Один накрыл блокпост волнами ужаса и страха, а двое других ждали где-то неподалеку. Люди, всего шестеро хорошо вооруженных бойцов, побросав оружие, стали выскакивать наружу и метались в панике. С пауками было человек пять людей, они ловили оглушенных бандитов и, связывая попарно, уводили на восток. Не понимаю как, но люди совершенно четко ориентировались среди непроглядной темноты и плотной пылевой завесы. Пленников уводили на восток, в небольшой овраг, видневшийся у подножья самого высокого из трех холмов. Трое людей вернулись, забрали одну повозку и трех лошадей. Двоих впрягли в фургон, а одна пошла под седлом. Мародеры собрали все припасы, оружие. Повозка и верховая лошадь тоже двинулись на восток, к оврагу. Схема знакомая, даже цель ясна.

Очнувшись от транса, я тронул тангенту рации и вызвал репликанта:

– Что слышно в эфире?

– Три групповых кодированных источника радиообмена. Направлением на юго-восток. Удаление сложно сказать, но сигнал слабый. Километра два, может быть чуть больше.

– Хорошо, видишь холм на юго-востоке?

– Да, отчетливо.

– Со своей позиции сможешь прикрыть меня, когда подойду к оврагу у подножья?

– Что ты нашел?

– Пока только след… так прикроешь?

– Хорошо, Ступающий.

След от тяжело нагруженного фургона был еле виден. Буря уничтожила почти все следы, неудивительно, что люди Мовчана ничего не смогли обнаружить. Мне помогал сильно примятый сухостой, который прихотлив на излом, да еще выворачиваемые из почвы копытами лошадей мелкие камешки. Нападавшие обернули копыта тряпками, но, видимо, сильно торопились, две обмотки соскочили, и подковы оставляли четкий след в траве и на сырой от постоянных дождей земле. К тому же пленные были обуты в специальные армейские кроссовки, имевшие характерный глубокий рисунок протектора.

– Ступающий, человек с темным лицом хочет знать, как идут поиски.

Голос Ксении звучал напряженно, и я буквально чувствовал ее сердитый взгляд у себя на затылке. Странная девица, но придется еще некоторое время терпеть. Свою рацию я заблокировал, оставив только закрытый канал, в поиске ничего не должно отвлекать.

– Пусть начинают движение, а он сам может идти к моей позиции, дай ему координаты, но сначала спустись сюда сама. Нужно твое мнение.

– Теперь оно тебе понадобилось?

Строптивый оборотень – это именно то самое чудо, которое я не желаю терпеть вообще. Но пришлось сдержаться, поскольку придется.

– Ты хочешь расторгнуть наш договор, кадавр?

– А ты долго будешь обращаться со мной как с какой-то преступницей?!

Теперь еще и нервы. Не ожидал, что скопировать удастся даже чужие эмоции. Однако истерика мне точно нужна меньше всего.

– Спускайся и предупреди Энке. Быстро.

Некоторое время в канале было тихо, лишь слышалось ее учащенное дыхание.

Через пару секунд послышался ровный, как ни в чем не бывало, голос Ксении:

– Хорошо, я иду.

След от колес тянулся до самого оврага и был хорошо различим в невысокой, росшей клочками траве. Из-за постоянных дождей почву вымывало, поэтому идти приходилось осторожно, выбирая дорогу. Когда холм заслонил от взгляда дорогу, местность пошла под уклон, и вскоре я оказался у края оврага, заросшего невероятно густыми зарослями шиповника. Раздвигая колючие ветки стволом автомата, я стал спускаться вниз, пока не дошел до самого дна. Тут меня ожидала именно та самая картина, подобную которой приходилось видеть раньше. На дне оврага чернел выжженный неизвестным способом круг, примерно шести метров в диаметре. В центре его высилась небольшая трехсторонняя пирамида, связанная из десятков человеческих костей. От каждой корявой грани ее отходил выкопанный в земле глубокий желоб, тянувшийся к расположенным вокруг пирамиды человеческим черепам, насаженным на алюминиевые оглобли, в свою очередь с силой воткнутые в землю. Вся поверхность центрального конуса оказалась тщательно обмазана кровью и остатками внутренностей, а черепа на шестах, напротив, были тщательно выскоблены изнутри и снаружи.