Тени города. Часть вторая

— Это не главное, — ответил Вольфганг, когда Джон озвучил пришедшие ему в голову причины. — Вы боитесь — вот истинный довод. Вы боитесь обычных людей больше, чем всех Теней вместе взятых. Если они узнают о не таких, как сами, то будут нас ненавидеть и презирать, и это еще одна причина того, что Охотники исчезнут уже через два-три поколения. Слиться с толпой и стать с ней единым целым — разные вещи. Первого вы не умеет, а второго не желаете. Остается только исчезнуть… Хелин, — вновь заговорил Жнец чуть погодя, — как она?

— Тебя это разве волнует?

— Благодаря мне она выжила на Рождество, разве я не имею права узнать, все ли с ней в порядке? Ты ведь был у нее?

— Она цела. Пару недель назад ее выписали из больницы.

— И что же дальше? Кто она? Хомо Сапиенс или Хомо Эребус? Она вышла на улицу, почувствовав опасность, как самый натуральный Охотник, хотя всю жизнь приотворялась человеком обыкновенным, выбрав для себя одну из самых человечных профессий, да и все случившееся на острове. И все же ее тянуло ко всему этому, как музыканта тянет к струнам и смычку. Она пыталась стать такой, как все, но бросила все ради спасения других, ради спасения тебя. И вернувшись домой, думаешь, она все забыла? Нет, ее теперь будет преследовать это пьянящее чувство силы того, кто держит в руках жизни других людей. Помяни мои слова, очень скоро она не выдержит, и вы вновь встретитесь, и тогда тебе придется сделать выбор.

Джон не хотел в этом признаваться даже себе, но когда он увидел Хелен, что пришла спасать его вместе с другими Охотниками, он был рад как никогда, словно всю жизнь ждал этого пленения только ради ее взволнованного и напуганного лица, глаз смотрящих на него истинными чувствами. Встречаясь с ней в лупанарии, он видел в ее глазах чувства, но не мог понять, напускные ли они или истинные. Теперь он знал.

— Не этого ли желает человек? — усмехнулся Джон, поднимаясь со стула перед прозрачным стеклом. — Выбор. Мы выбрали жить и пытаться изменить этот мир, надеясь, что люди примут верное решение относительно своего будущего, ведь мы до сих пор живы, а значит, пока в своей общей массе идем верным путем, тернистым и ухабистым, какой и должна быть жизнь, ибо в ином случае не научимся на ошибках прошлого. Ты же, в свою очередь, сделал выбор за всех, даже не задумавшись, верный он или нет.

Как я и сказал ранее: объединившись, люди способны на гораздо большее. Будущее всех должны решать все, а не одиночка, возомнивший себя и судией и палачом.

— Мнение большинства не всегда означает, что оно верное.

— Вот только большинству указать на это можно, а одиночка не слышит никого, кроме самого себя.

Джон ушел прежде, чем Вольфганг нашел, что ответить. В том, что он придумает очередной довод, можно было не сомневаться, но Охотник уже услышал все, что хотел, и вряд ли услышит что-то новое.

После всех этих дней он не поменял своего мировоззрения, просто оно стало несколько… шире.

И все же кое в чем Жнец бесспорно прав — Охотники боятся людей. Ведь только человек может убить чудовище, и пока Тенеловам есть, с кем сражаться, они остаются людьми.