Тени города.

Осмотревшись, он вновь от удивления открыл рот. Таких комнат вдоль длинного широкого коридора располагалось несколько десятков. Те комнатушки, что видел Оливер справа, следуя по коридору за доктором, практически все выглядели одинаковыми, хотя те, что слева, имели черный цвет стекол, которые были как будто матовыми, из-за чего было невозможно рассмотреть, что за ними. Помимо этого, квадратные стекла находились практически впритык друг к другу, между ними располагались лишь тонкие стены. Оли готов был поклясться, что из-за некоторых таких стекол слышались звуки ударов и даже крики. Оливер решил, что постарается вести себя как можно незаметней и подчиняться внутреннему своду законов, какими бы они ни были, чтобы не оказаться за одним из таких непрозрачных стекол.

Оли ожидал, что его ведут в какую-нибудь лабораторию, чтобы подвергнуть более пристрастному допросу. Когда из коридора с комнатами они с доктором через дверь вошли в намного более узкий переход и направились к другой такой же двери, Оливер уже собирался с духом и планировал рассказать все, что от него хотят услышать, потому что из фильмов он знал, что любой после продолжительных пыток обязательно в конце концов расколется, а если так, то нет смысла терпеть боли больше, чем необходимо. Но когда двери распахнулись, он понял, что устал за сегодня удивляться.

Перед ним предстало просторное помещение с высоким потолком, стены по обе стороны украшали огромные витражные окна с изображениями из цветных стекол, как в церквях или храмах, при этом окна начинались примерно на середине стены, устремляясь вверх. Судя по всему, на улице уже смеркалось. Когда Оливер смог оторвать взгляд от изображений рыцарей и ангелов, поражающих различных чудищ, и опустил глаза, то увидел, что это не церковь и даже не какой-нибудь музей, а типичная столовая с множеством столов и стульев. В конце помещения находилась стойка, а за ней низкая перегородка, позволяющая увидеть внутреннее убранство кухни. Оливер даже не сразу заметил за одним из столов четверых человек.

Эти четверо, как решил для себя Оливер, были схожи лишь тем, что так же, как и он, беспокойно озирались по сторонам и выглядели встревоженными, словно не понимая, что происходит и где они, ожидая подвоха. А еще на них оказалась точно такая же серая одежда.

Когда он только вошел в помещение, все взоры тут же устремились на него, словно люди чего-то ждали. Доктор Джейсон подвел его к общему столу и попросил сесть на свободный стул. Через несколько секунд к нему подошел человек и спросил, чтобы он хотел съесть на ужин. Оливер понял, что это официант, а также он осознал, что действительно несколько голоден, хотя и не так сильно, как перед прошлой трапезой. Не зная, что можно выбрать, он заказал пару бургеров и колу. Официант удалился также быстро, как и возник.

— Я так полагаю, ты тоже не знаешь, что происходит? — поинтересовалась у него темнокожая девушка с немного грустным видом, сидящая от него по правую руку. Оливер мог в равной степени дать ей как шестнадцать, так и двадцать лет.

— Если бы он знал, не сидел бы здесь с нами, — подал голос коренастый парень лет двадцати с небольшим и с бритым наголо черепом. Образ дополняли мощная челюсть и, судя по всему, не раз сломанный нос.

Еще двое промолчали. Молодая худая девушка, примерно по возрасту равная Оливеру, с впавшими глазами и мешками под ними, словно не спала несколько дней, и мужчина, возраст которого тоже было трудно определить, хотя он точно был старше остальных. У него были костлявые руки с тонкими длинными пальцами, бегающие глазки, тонкие нос и губы. Этот Оливеру не понравился больше всего, потому что посматривал на все и всех вокруг с нескрываемым презрением и даже ненавистью, словно ему не нравилось находиться в обществе малолеток, да еще и непонятно где, хотя на первую девушку он иногда зыркал так, словно не прочь остаться с ней наедине.

— Как вы сюда попали? — спросил Оливер всех, хотя больше обращался к темнокожей, так как она выглядела наиболее расположенной к общению, но ответил ему именно тот с бегающими глазками:

— Загребли нас, вот и все. Уроды. Даже права не зачитали, беззаконие полное, словно мы урки какие бесправные.

— Но я ничего такого не делал, — сказал Оливер, но тут же умолк. Если мои друзья на самом деле мертвы, они могут решить, что это моих рук дело, судорожно подумал он.

Он хотел еще сказать, что вообще несовершеннолетний и его не имеют права здесь держать, но тут принесли еды. Каждый заказал себе все по своему вкусу, и только мужик с тонкими губами, как подумал Оливер, заказал себе как можно более дорогие блюда: лобстеры, мясо с кровью, креветки, бутылку вина и всего по мелочи. Не только Оли смотрел на него с отвращением.

— Что? — развел он руками с зажатой в одном кулаке клешней лобстера, а в другом — куриной ножкой. — Халява ведь. Вдруг, это наша последняя хавка.