Тени и нити

— Ты уверен, что это так необходимо? Пусть остается, – начал было Берток. Но потом сумел побороть свои страхи. Через мгновение, матушка херберток завела уже совсем другую песню:

— Хотя, чего это я? Как порядок наведут, я у черномундирных компенсацию попрошу. И пусть попробуют не дать! А оставаться рядом с такой мерзостью… – хозяйка «Серебряной рыбы» плюнула в сторону дома пекарши: – … Сил моих больше нет.

Уже во время сборов пришла весть о том, что приближается вооруженный отряд, человек в тридцать. Поспешное бегство по кривым переулкам перехватило дух. Даже дети не капризничали и лишних вопросов не задавали. Вдоль реки пришлось идти довольно долго – подходящего дома все не попадалось. Вот из бесконечного ряда развалюх и мазанок, в которых пятнадцать человек разместились бы с большим трудом, показалось приземистое строение, сложенное из разномастных каменных и бетонных блоков. За пустым дверным проемом Удавчик разглядел просторное сумрачное помещение – как раз то, что нужно. Профессор одобрил выбор, и люди начали располагаться. Ненел забрался в залегшие справа от единственного окна густые тени и сел на кучу мусора. Теперь идея укрыться в заброшенном доме на набережной не казалось ему такой уж замечательной. Вдвоем они бы запросто скрылись, а вот дюжину с лишним даже летковские олухи не заметить не смогут. Хорошо хоть перед окном буйно разрослась крапива и какой-то высокий широколистный сорняк. Удавчик покинул свой пост и вышел на улицу. Попробовал заглянуть в дом. Маскировка не плохая – но придется потесниться и не подходить к окнам.

Самым трудным оказалось ожидание. Дети успокоившись начали проситься то пописать, то попить. Взрослые тоже расслабились. Улица через просветы в зелени просматривалась не слишком хорошо, и Ненел все боялся, что пропустит появление погромщиков. Время ползло как разомлевшая под жарким солнцем сытая змея. Нервно цикали какие-то мелкие прыгучие твари.

Вот на изгибе размытой желтой дороги показались темные фигуры. Удавчик подал знак и красноречиво глянул на ползающих детей и переговаривающихся взрослых. Все затихли. Вскоре Ненел уже различал громкое шарканье нескольких десятков ног. Змей вжался в свой угол, теперь оставалось только надеяться на Мрабетмгни. Невнятное бормотание постепенно превращалось в голоса:

– … Про этого командира скажешь? Запросто может быть с черномундирными заодно! Неместный и все тут! – гудел один.

— Ты это брось! Видел бы ты его. Как посмотрит, так язык отнимается. И сразу кумекаешь – наш, без дураков. Так что зря не бреши, а то еще евойный человечек услышит и ножиком пырнет, – отвечал ему другой, чуть хрипловатый.

Кто-то торопливо затопал. «Идут дом проверять», – понял Ненел: «Двое, кажется». Глянул на профессора, тот являл собой сосредоточенное спокойствие. Непослушная старая дверь скрежетнула впустив на мгновенье узкую полоску света. Затем проем загородил кто-то патлатый и невысокий. Под его сапогами заскрипел песок.

— Кажись, никого… – протянул с неким сомнением все тот же хрипловатый голосок. Внезапно патлатый тип размахнулся и с силой бросил что-то в угол, где устроилась семья из Треугольника. Ненел видел, как камень угодил в плечо совсем еще маленькой девочке. Удар отозвался странно звонко, как будто темный угол, и вправду, был пуст.

— Точно никого, – решил хриплый и подтолкнул своего товарища к выходу.