Тени и солнце

Нашим коллегам из “Канар аншене” анонимно прислали несколько впечатляющих страничек из скандальных записных книжек Ришара Грасьена. Копия была отправлена следователям по делу “Евросекьюритиз” от имени банка, зарегистрированного в Лихтенштейне и специализирующегося на безопасности международных переводов. Согласно этому письменному свидетельству, руководители “Евросекьюритиз” проводили операции по отмыванию денег и покрывали незаконное получение посреднических процентов и откатов.

Дело уходит корнями в 90-е годы. Господин Грасьен уже тогда был главным посредником французского государства в торговле оружием с другими странами. По привычке адвокат скрупулезно записывал все детали и этапы сделок. В частности, регулярные визиты одного служащего “Евросекьюритиз”, ответственного за доставку наличности в предвыборный штаб Кандишара. Во время избирательной кампании 1994 года эти средства шли на поддержку бывшего хозяина набережной Орсе в его борьбе против Поля Бореля, чей президентский срок подходил к концу. Называют сумму 15 млн евро. Курьер “Евросекьюритиз” сейчас дает показания следствию…

Грасьена вынудили дать показания при помощи записных книжек. Марса устранили руками профессионала, нанятого сидящим в тюрьме адвокатом. Объясняет ли это, почему комиссара не убили по-быстрому? Может, прежде чем его пристрелить, убийца хотел узнать, куда Марс припрятал копию дневников?

Досадно, что действия и поступки Саша Дюгена так занимают Арди и ГИС. Еще неприятнее то, что невозможно точно определить время смерти Марса.

Слишком все неопределенно, нельзя дразнить инквизиторов.

Саша уехал в Африку в конце августа, вернулся спустя четыре недели. Марса убили в сентябре.

Неудачный расклад.

Дождь мягко трогал оконные стекла, как джазовый ударник проводит щетками по тарелкам. Лучше остаться дома, собрать до конца Корковаду со статуей Христа, посмотреть сериал. Или прибрать. Комочки пыли катаются под столом при малейшем движении воздуха.

Ее старая записная книжка была втиснута между планом Парижа и бумажным телефонным справочником, изрядно устаревшим и обтрепанным. Когда она возглавляла комиссариат, записная книжка была ее рабочим инструментом: в ней обитало несметное множество всевозможных полицейских и разных полезных людей.

Арман Бьянко.

Он наверняка на пенсии, как и она.

Она слушала дождь.

Бьянко часто женился, но на ней – ни разу.

Она нашла его номер, позвонила, услышала густой голос. С таким бы на радио работать.

Глава 7

Волосы у него поредели, зато брови пышно разрослись. Глаза сохранили завораживающий синий цвет, а улыбка по-прежнему обещала, что все последующее будет несказанно прекрасно.

Она с удовольствием сбросила бы сейчас тридцать кило и столько же лет.

– Я-то уж решил, Лола, что при жизни мы больше не увидимся.

На кухне, где плавал запах жареного мяса, Лола увидела Софи, последнюю по счету супругу Армана, красивую брюнетку лет сорока, не больше, и некоторое количество отпрысков. А у нее на улице Эшикье совсем пусто. Она прошла следом за ним в его кабинет, рассказала о том, что узнала о смерти Марса, потом заговорила о Саша Дюгене.

– Минуточку, Лола, хочу разобраться.

– Разобраться в чем?

– Почему ты в это лезешь.

– ГИС хочет все повесить на Саша. Желательно их опередить.

– В чем проблема? Твоему другу не в чем себя упрекнуть, кроме излишней веры в порядочность Марса, гениального манипулятора.

– Я послушала сплетни своих прежних коллег. Так вот, Арди из ГИС – не единственный, кто думает, будто это Саша пристрелил Марса.

– Если твой майор невиновен…

– Он невиновен.

– Значит, у него нет повода для беспокойства. Наша система, разумеется, не застрахована от ошибок, но у Дюгена есть веский аргумент в свою защиту.

– Какой?

– Полицейский никогда не оставил бы после себя ни труп, ни пулю.

– И тем не менее. Я нюхом чую: от Арди исходит опасность. А если у меня на лице и есть нечто выдающееся, так это нос.

– Лично я всегда был неравнодушен к твоим ногам.