Тени и солнце

Двадцать два сорок пять. Коулун. Толпа стала гуще, ночь расцветили вспышки неоновых огней. Лола приготовилась к тому, что желтое такси затормозит у их гостиницы, но оно помчалось дальше по Натан-роуд.

Они приехали в порт. Такси Берлена проскользнуло в узкое пространство между огромными рядами металлических контейнеров, потом свернуло в другой проезд. Лола попросила водителя остановиться, расплатилась, дальше пошла пешком и, спрятавшись за ангаром, проследила, как такси Берлена развернулось и уехало. Пассажира в нем не было.

Лола миновала череду складов высотой в десяток этажей. Два грузовичка и легковая машина на асфальте, лужи, блестящие в лунном свете, характерный аромат порта. Тухлая рыба, морская соль, мазут – и пять процентов тайны. Ветер принес еще запах сельдерея и бананов. Берлен осматривал третий ангар. Там светились несколько окон. Берлен скользнул внутрь.

Лола секунду помедлила, потом вошла в темноватый коридор, где витал почти забытый отвратительный запах нафталина. Черный решетчатый грузовой лифт мог бы вместить слона. На потускневшей медной табличке надписи по-китайски, наверняка названия фирм. Лола слышала шаги Берлена. Потом, всмотревшись, обнаружила, что он немилосердно пинает закрытую дверь.

– Wosky, open the goddam door![37] – рявкнул он.

Американец открыл. Дверь за Берленом захлопнулась. На верхних этажах люди переговаривались на кантонском диалекте. Лифт несколько раз поднимался и опускался. Скрежет металла, голоса. Потом хлопнула дверь, и все стихло.

Раздался негромкий, очень знакомый писк. Явно грызун, и вероятнее всего, крыса. Лола сглотнула слюну, прижала ухо к двери. Воски и Берлен вели бурный диалог, но ничего было не разобрать. Она прождала, казалось, целую вечность, потом услышала рокот мотора, подошла к окошку, увидела остановившийся на набережной грузовик. Десяток голых по пояс, покрытых татуировками мужчин в шортах торопливо выгружали из кузова два белых спортивных автомобиля. Величиной и очертаниями эти машины напоминали гигантских скатов манта из “Оушен-парка”.

Ночь – идеальное время, чтобы выгрузить на берег “феррари”. Кажется, Воски говорил, что со временем людям начинает нравиться Гонконг и его безумная активность. Только не уточнил, в какой сфере она проявляется – законной или незаконной. Лола подождала еще немного. Для человека, которому нечего сказать, Воски был необычайно разговорчив. Немного спустя она увидела пару светящихся глаз. Крыса повернула к ней свою острую мордочку, потом исчезла в темноте.

Теперь уже она забарабанила в дверь Воски и назвала свое имя. Берлен с подозрительным видом открыл дверь.

– Мне надоело торчать под дверью в компании крыс. Одна из них была размером с байонский окорок.

– Лола, наверное, ты родом с Юга, раз так преувеличиваешь, – заметил он и, как обычно, криво усмехнулся.

– У меня бабушка из Прованса.

Воски стоял, прислонившись к деревянному корпусу прекрасного парусника. В просторном, без единой перегородки помещении было не меньше восьмидесяти квадратных метров, одной стеной ему служили подъемные ворота. Кто-то нарисовал на них синее небо и пальмы. Американец сообщил, что сам строит свой корабль. Еще когда он был мальчиком, отец, инженер-судостроитель, обучил его многим премудростям.

– Буду строить этот корабль столько, сколько нужно.

– Деревянный парусник, – вздохнула Лола. – Я думала, их больше не существует.

– Главное – не терять веру.

– А что тут у вас такое?

– Туалет и душ не работают, зато места хватает.

– Правда?

– Можно глотнуть воздуха, когда осточертеет торчать в жалкой конуре в Ваньчае.

– Ты, наверное, чуть жива от усталости, – обратился к ней Берлен.

– Пожалуй, уже нет, мои внутренние часы вошли в штопор. Зато я точно хочу есть.

Глава 42

13 февраля, среда

– Ну, рассказывай!

– Может, сначала поедим?

Кантонский ужин. На верхнем этаже самого высокого небоскреба в Коулуне. Они смотрели сверху на бухту Виктория, под ними зияла пустота. Заказали множество вкуснейших блюд и “Клауди Бэй” – превосходное новозеландское белое вино, охлажденное именно так, как надо. Туман, сжалившись над ними, уполз в сторону континента. Открылся потрясающий вид на остров и высотные здания, опоясанные цепочками огней. Лучи лазеров окрашивали пестрыми пятнами небо и горы. На черном шелке неба мерцали китайские иероглифы.

Берлен пребывал в превосходном настроении. Он заявил, что заметил слежку еще в Ваньчае.

– Никогда не встречал такой упорной женщины, как ты.

– Буду считать это комплиментом.

– И правильно. Ты видела какаду в парке по дороге к аквариуму? Белых с желтым хохолком?

– Да, а еще наверху, в сером небе, летали бежевые орлы. Похоже, ты любишь животных. Скатов, медуз, пернатых…

– Они меня успокаивают. Хотелось бы до отъезда увидеть панду.

– В аквариумах они встречаются редко.

– Это правда.

– Дождусь я сегодня, когда ты хотя бы вкратце расскажешь о ваших с Воски ночных приключениях в порту?

– Да-да, сейчас и до этого дойдем. Но прежде мне нужно объяснить тебе…

– Я слушаю.