Тени и солнце

Она столкнулась с необычным убийцей, бывшим наркоманом, который жил в роскоши до тех пор, пока хозяин не лишил его кормушки. Мондо нечего было терять. И он зациклился на Ингрид. Как только до него дойдет, что для нее он всего лишь несчастный безумец, он ее убьет.

К чему ей Арди? “Сессна” не должна взлететь.

Она услышала урчание мотора. Ворота уже наполовину открылись, стали видны колеса и красно-белое брюхо. Лола побежала быстрее. Ее тело весило целую тонну, мокрая одежда сковывала движения.

Ворота поднялись и застыли, пропеллеры стремительно вращались. Она разглядела в кабине Мондо.

И Ингрид. Живую.

Лола приблизилась на расстояние выстрела. Остановилась, подняла “манурин”, целясь в кабину. Мондо прибавил скорость. Я сто лет не была в тире. Есть опасность разнести мотор и ранить Ингрид. Она выстрелила в воздух, ее занесло вправо, она подвернула ногу, угодив в рытвину, и упала. Самолет проехал по тому месту, где она стояла. Она поднялась, морщась от боли. Что-то липкое текло по лицу. Кровь. Мондо стал разворачивать “сессну”, чтобы вырулить на взлетную полосу. Лола побежала к кроссоверу. Села за руль, выронила ключ, подобрала его дрожащей рукой, с трудом вставила в замок зажигания. Поехала наперерез самолету. Мондо нажал на газ. Лола повернула и поехала навстречу “сессне”. Мондо стал разгонять машину, она тоже.

Кажется, Берлен что-то говорил… Милый старый Хаски! Он принесет ей удачу.

У кроссовера есть круиз-контроль. Можно держать постоянную скорость.

Она утопила кнопку на руле, открыла дверцу и, издав вопль для храбрости, выскочила наружу. Бетонная площадка поглотила ее крик.

Где-то в другом измерении.

Кто-то до упора открыл кран с неприятностями и забыл закрыть. Натекло очень много. Лоле не хотелось тонуть. И она стала всплывать на поверхность.

Открыла глаза, различила зернистую поверхность площадки. Губы мокли в луже. Она выплюнула несколько камешков. Ее кто-то обыскивал. Лез в карман пальто. Она с трудом повернулась. Ингрид. Вытащила “манурин”. Спросила, как она себя чувствует.

– Обо… мне не… беспокойся.

Она увидела, как сапоги девушки оторвались от земли, услышала ее крик. Приподняла голову. Под проливным дождем двигались две тени. Ингрид и Мондо. Первая целилась из “манурина” во второго и что-то приказывала ему по-английски. “Мазерати” принял “сессну” в объятия, которые едва не стали чересчур горячими – к счастью, остудил ливень. В общем, Ингрид и дождь вели боевые действия. Мондо просил ее дать ему уйти. Ингрид сказала “нет”.

Он попятился назад, к парковке, к “вольво”, к иллюзорной свободе. Ингрид приказала ему стоять. Он продолжал отступать, и лицо его выражало разочарование, крайнюю усталость, непонимание, отвращение ко всему. Он сунул руку под куртку. Лола попыталась закричать. Площадка вздрогнула от выстрела.

Черт, кто же стрелял?

Дождь заливал ей уши и через слуховой проход проникал в отдаленные уголки мозга. Она извернулась, пытаясь разглядеть, что происходит, но тут опять возник старый дурень в белом. На сей раз он уходил от нее прямо вдаль, неся в руке фибровый чемоданчик.

Пару столетий спустя два жандарма подхватили ее и положили на носилки. То ли один из них пользовался тем же лосьоном после бритья, что и Берлен, то ли нос Лолы начал жить собственной жизнью. Она узнала высокий чистый голос: Ингрид спрашивала, где находится ближайшая больница. Лола улыбнулась. Пространство еще довольно долго пританцовывало в ритме мерных шагов жандармов.

Глава 50

15 февраля, пятница

Ингрид целую вечность просидела в ГИС. А теперь улыбалась, расположившись в пятнышке солнечного света. Лола подумала, что ее американской подруге в последнее время слишком часто приходится навещать ее в больнице. Если так пойдет и дальше… Может, она и в богадельню к ней будет таскаться? А вдруг им придется вести разговоры посредством маркера и доски?

– По инструкции Сенешаля он должен был застрелить меня на бульваре Сен-Мишель.

– По-твоему, это смешно? – со вздохом спросил Джейк.

Он бесстрашно мчался в такси по обледенелым дорогам, а потом узнал, что тем временем Ингрид едва от него не улетела и не оказалась в Большом Нигде[38]. Лола понимала, почему он так нервничает и сердится. Понять Джейка ей помогали снадобья, которые капали из пузатого пластикового мешочка, подвешенного на металлическом деревце, и погружали ее в непривычное настроение. Все из-за двух трещин в ребрах и легкой черепно-мозговой травмы. Еще немного, и она станет ясновидящей, а в проеме двери опять появится старый придурок в белом костюме.

– Если Мондо – ошибка Сенешаля, получается, что ты – ошибка Мондо? – глубокомысленно спросила она.

– Да, он вознамерился превзойти своего хозяина, великого сказочника. Мондо стащил мои часы, а потом принес их в отель. Как тогда “смит-вессон” Саша. Никто, кроме Мондо, не мог этого сделать. Я всегда снимаю часы, когда делаю массаж.