Тени и зеркала (СИ)

Да что там — для всего Мироздания… Но где уж ему это понять или вообще задуматься об этом — о суете жалких смертных. Собственная гордыня, знания и смерть Фаэнто (точнее, бредовая затея о его воскрешении) — вот всё, что его интересует.

— Сколько времени я был без сознания?

Немного поразмыслив, парень показал четыре пухлых пальца; Нитлот брезгливо отметил ободки грязи под ногтями, но ему тут же стало совестно — кто бы это ни был, он многим ему обязан.

— Четыре дня?

Ему кивнули. Так долго… Нитлот снова вздохнул, следом охнув от боли в рёбрах.

— Я уже могу встать?

Ну, разумеется, нет. И спрашивать не стоило. Нитлот и сам понимал, что пока это невозможно.

— А где Альен?… — тут до него дошло, что деревенский парень наверняка знает Альена под другими именами. — Я хочу сказать, господин Тоури? Лорд Кинбраланский? Местный колдун?

Парень странно посмотрел на него и опять не ответил. Да что он, немой?… Если подумать, такое вполне вероятно. Идеальный пособник при чёрной магии, а для Альена и подавно.

Нитлот покорно ждал, пока большеголовый покончит с перевязками, укроет его и невозмутимо подоткнёт одеяло, будто больному ребёнку. Ненадолго удалившись, он притопал к постели с листом, видимо, наспех выдранным из какой-нибудь тетради для записей. Лист бесцеремонно ткнули Нитлоту в лицо, но тот, попросив взглядом разрешения, взял его сам. Его дурные предчувствия достигли высших пределов.

Это было, конечно, письмо от Альена — Нитлот прекрасно помнил его каллиграфический угловатый почерк без единой лишней черты. Написано оно было на родном языке Нитлота, но это не компенсировало крайне неприятное содержание.

«Надеюсь, Нитлот, что ты прочтёшь это, когда сознание вернётся к тебе. Скорее всего, ты сразу станешь рваться в Долину, но лучше побереги себя: твои травмы достаточно серьёзны…»

Нитлот скорчил гримасу: надо же, сколько заботы. Жрецы доброй богини Льер его сглазили, что ли?…

«…так что лучше поправиться до конца. Я оставляю тебя на попечении Соуша — он надёжен, знает своё дело и не будет на каждом углу кричать, что знаком с Отражением».

Да уж, это он уже понял.

«Потом можешь отправляться куда тебе вздумается (хотя Домик-на-Дубе, разумеется, тоже в твоём распоряжении). Передай Старшему, Тейору и прочим мой сердечный привет».

И вечно этот сарказм, даже тут. Нитлот в жизни не встречал кого-то более упрямого — и более презирающего всякие правила.

«Что до меня, не волнуйся — не могу же я снова обмануть ожидания моих дорогих наставников. Я отправляюсь в Старые горы, где мы обнаружили «очаг», и попробую во всём разобраться. Не могу обещать успех — но закрою разрыв и устраню помехи из магического поля, если это всё ещё возможно. Не беги за мной, не пытайся искать — и другие пусть тоже не пытаются. Вы будете только мешать мне, кроме того — если я чудом останусь жив после всего предстоящего, то не буду чувствовать себя в безопасности рядом с тобой или кем-то ещё из Долины».

Что ж, разумный ход, трудно отрицать… На его месте Нитлот, наверное, поступил бы так же. Хотя он вздрогнул, даже на миг представив себя «на его месте»… Как бы там ни было, а нападение на Нитлота всё же оказалось ему, окаянному, на руку — хоть и не похоже, чтобы он сам вызвал его. И почему судьба так благосклонна к подобным негодяям?…

«По тем же причинам не посвящаю тебя, уж прости, в подробности маршрута. Для меня нашёлся прекрасный проводник — чистокровный агх, можешь похвастаться за меня в Долине. Так и быть, избавлю вас от необходимости выискивать сведения: его зовут Бадвагур, сын Котра, внук Бадвагура из клана Эшинских копей».