Тени исчезают в прошлом (СИ)

— Это точно, — невесело согласился Денис. — Эта ее стерва-подруга меня тоже достала! Вечно трется рядом, а та ей просто в рот смотрит, — и он попытался изобразить эту картину.

Она звонко рассмеялась.

— Но, что мне сейчас-то говорить ей?! А если она просто пошлет меня? Боюсь, она мне не поверит. Я же ушел от нее, да еще так… — он безнадежно махнул рукой.

— Об этом не беспокойся, — она бегло взглянула на часы, — Время еще есть. Что и как говорить я тебе скажу. Все отрепетируем, ты мальчик талантливый! Ничего, вот увидишь, все будет очень хорошо. А сейчас давай-ка пить кофе!

II

— Полиночка, зайдите, пожалуйста, в пятую палату. Мише Смирнову нужно поставить капельницу, а потом отведите Яну Малинину из второй на УЗИ.

— Хорошо, Семен Валентинович. Я все сделаю, — ответила Полина.

Она уже минут пятнадцать стояла возле поста и перебирала истории болезней своих пациентов. Сосредоточиться не получалось. Только сегодня утром Полине стало по-настоящему страшно. Она вдруг осознала, что здесь речь не идет об ошибке. Опасность реальна. Этот человек, кто бы он ни был, не шутил. Она, казалось, физически ощутила поток ненависти и злобы, который выплеснул на нее звонивший. По голосу было совершенно невозможно определить, женщина это или мужчина. Куприянова раз пятнадцать перематывала и слушала сообщение, пытаясь это понять. Под конец Полина почувствовала, что тошнота резко подкатила к горлу, и она убежала из кухни.

— Ты, Колобова, очень уж трепетная! Пойми, нам необходимо разобраться с этой историей, пока тебя и в самом деле кто-нибудь не ухлопал, — строго сказала Куприянова, когда Полина вернулась обратно.

— Лен, ты что предлагаешь — тебе стать Шерлоком Холмсом, а мне доктором Ватсоном?! — слабо возразила Полина, жадно глотая воду. — У меня даже никаких соображений нет. Не за что зацепиться, понимаешь?

— А вот это плохо. Я тебе уже давным-давно говорила: думай! Кому-то ты на мозоль наступила, иначе и быть не может.

— Да не знаю я! — сорвалась на крик Полина. — Не знаю!

И она неожиданно для себя зарыдала. Плакала она недолго, всего минут пять, но от души, — с морем слез, со всхлипами и подвываниями. Куприянова сначала молча наблюдала это представление, а потом взяла за руку и отволокла в ванную, где сунула ее голову под воду.

— Все? Концерт окончен? Зал рукоплещет стоя. А теперь, Колобова, соберись и приди в себя. В твоей ситуации поплакать можно, и даже иногда нужно, но делу это вряд ли поможет.

— А что поможет-то? — жалобно спросила Полина, вытирая лицо пушистым полотенцем.

— Давай оперативно замазывай синяки под глазами, выпей пузырек валерьянки и вперед на работу. Мы и так уже опоздали. Если я не ошибаюсь, у тебя сегодня ночное дежурство?

— Не о-ошибаешься, — до сих пор всхлипывая подтвердила Полина.

— Вот и хорошо. Сиди в своей больнице, никуда не высовывайся, а я за это время что-нибудь соображу.

— Что?

— Откуда я знаю?! Думать надо. А от тебя пользы, как от монашки приплода, прости господи! Все, разговор закончен. Собирайся и выходим.

* * *

…Все утро Полина старательно вспоминала и раскладывала по дням последние пару месяцев своего невеселого, однообразного существования. Все, как всегда: дни похожи друг на друга, как братья-близнецы: дом, работа, редкие «культпоходы», как называла их Куприянова, в театр или в кино. На Дениса она никогда не претендовала и если бы он в конце концов решил окончательно уйти из ее жизни — то удерживать ни в коем случае не стала бы. Хотя почему «если бы»? В этот раз, кажется, он ушел безвозвратно. Полина невесело улыбнулась своим мыслям. Так кому могла она помешать? Кто может ее так сильно ненавидеть, что готов убить? От этих мыслей голова, казалось, распухла так, что белая кокетливая рабочая шапочка как-будто стала мала. Полина машинально подсунула под нее пальцы и провела ими по пылающему лбу. От этого непослушные пряди волос выбились и защекотали нос, а шапочка моментально съехала на ухо.

— Эй, Полина ибн Тимофеевна! Что глаза-то такие красные? Спишь что ли на ходу? — окликнула ее Таня Панина. — Это мне спать положено, я в ночную здесь загорала. А ты должна быть бодра и весела, потому как спала у себя дома на уютном диване. Или не спала? — хитро улыбаясь, подмигнула она.

— Привет, Танюш! — отозвалась Полина. — Просто вчера моя подруга из Америки вернулась. Вот мы и заболтались почти до утра. Надо бы кофе выпить.

— Ой, да ладно, видела я как-то раз твою подругу! Высокая такая, симпатичная, кажется, ее Денисом зовут, — засмеялась Панина. — Ладно, дело-то молодое, не смущайся ты так! Ну, все. Пост сдал, пост принял! А я побежала домой и спать, спать, спать!

В конце длинного больничного коридора Татьяна обернулась и помахала рукой:

— Счастливого дежурства! Тьфу, чтоб не сглазить!