Тени исчезают в прошлом (СИ)

— Денис, может быть, ты все-таки объяснишь, что произошло? — с тревогой спросила она, отстраняясь от него.

— Полина, давай не здесь, прошу тебя!

Полина пожала плечами:

— Ну, если это действительно так важно, то я попробую отпроситься, но не дольше, чем на час.

— Хорошо! — Денис вновь улыбнулся и нежно поцеловал ее в щеку. — Я буду ждать тебя в кафе напротив.

Полина повернулась и на негнущихся ногах медленно пошла к проходной. Она явственно ощущала любопытные и завистливые взгляды, устремленные ей в спину. Но почему-то не было гордости, не было счастья, радости. Сколько раз она мечтала, что Денис вот так придет к ней и обнимет ее при всех, поцелует. И вот теперь, когда сон стал явью — ничего! Только недоумение и не проходящее чувство нереальности, неправильности происходящего.

Отпросившись у Проскуриной, и небрежно бросив букет на стол, она накинула пальто и, не дожидаясь лифта, торопливо спустилась по лестнице вниз.

Денис сидел за столиком, на котором стояло ведерко, накрытое белоснежной накрахмаленной салфеткой. Из него выглядывало темно-зеленое горлышко, опоясанное золотистой фольгой.

«Шампанское?! Интересно, я все-таки сплю или нет?» — в который раз мысленно спросила себя Полина.

Денис предупредительно отодвинул ее стул и помог сесть.

— Ты голодна?

Полина, не говоря ни слова, отрицательно покачала головой.

— Я заказал кое-что на свой вкус. Думаю, фрукты и легкие закуски не будут лишними. Тем более что шампанское надо будет чем-нибудь закусить. Правда? Ну, расскажи, как твои дела?

— У меня все хорошо. Работа-дом-работа. Мой привычный маршрут.

— Ну, а личная жизнь? — он хитро подмигнул, — Или ты решила сделать головокружительную карьеру на поприще медицины?

Он был весел, как бабочка в начале мая. Когда вся жизнь впереди, когда до зимних холодов еще целая вечность, а лето сулит только счастье и беспечные радости. Неслышно подошел официант и быстро, но без лишней суеты расставил на столе вазу с фруктами и тарелки с миниатюрными канапе, фаршированным авокадо и нежно-зелеными листьями салата, в которые были завернуты ломтики красной рыбы.

— Денис, — твердо и громко сказала она, и даже удивилась тому, что голос ее не дрожит. — Я отказываюсь тебя понимать. Если ты немедленно мне не объяснишь, что происходит, я уйду.

— Я соскучился по тебе, малыш. Такое объяснение тебя устроит?

— Денис!

Он накрыл своей большой рукой ледяную ладошку Полины и улыбнулся виноватой улыбкой:

— Прости меня, солнышко! Я не хотел тебя напугать, просто я вдруг понял, что не могу жить без тебя!

Полина, широко открыв глаза, недоверчиво смотрела на него. «Он что, смеется надо мной?»

— Прости меня за все, милая моя. Я понимаю, тебе трудно это сделать, потому что мое поведение вряд ли можно назвать образцовым. Знаешь, когда я в последний раз ушел от тебя, то думал, что никогда больше не вернусь. Я, наверное, просто испугался, — встретив вопросительный взгляд Полины, он поспешно продолжал:

— Да-да, испугался себя самого. Того, что так сильно, по-настоящему привязался к тебе. Я всегда считал, что ни одна женщина не сможет взять надо мной верх. Я думал, что всегда был и останусь самодостаточным и независимым. А тут неожиданно я почувствовал, что ты для меня гораздо больше, чем просто женщина. И тогда я подумал, что пока не поздно, — надо уходить и не оглядываться. Пойми, я сбежал в первую очередь от себя, а не от тебя. Но прошло совсем немного времени, и я понял — от себя самого не убежишь.

Он немного помолчал. Молчала и Полина.

— А знаешь, оставшись один, я почти все время думал о тебе. Днем я пытался заполнить пустоту: работа, коллеги, командировки, но ночь была одинока и тосклива. Как будто дыра в сердце! Я понимаю, ты можешь возразить мне и сказать, что я уходил и раньше. И будешь права. Но пойми, каждый раз это была попытка что-то доказать себе самому. Убедиться, что и без тебя есть жизнь, и жизнь эта ничуть не хуже, чем рядом с тобой. Но каждый раз меня словно магнитом тянуло обратно. И вот, наконец, я понял, что это такое. Это не болезнь, не наваждение, не привычка. Это любовь, Полина. Любовь. И я хочу всю жизнь быть с тобой.

Полина не дожидаясь помощи, сама налила себе полный бокал воды и выпила залпом.

— Денис, — проговорила она, охрипшим от колючей холодной минералки голосом, — Ты уверен, в том, что говоришь? Прости, что задаю тебе этот вопрос, но я не могу его не задать: ты хорошо себя чувствуешь?

Тут он засмеялся так громко, что люди за соседними столиками обернулись на них.

— Ты просто чудо, Полина! — он промокнул платком выступившие в уголках глаз слезы. — Я чувствую себя прекрасно, а знаешь, почему? Потому что ты рядом! Ты такая настоящая, такая естественная, такая живая!

«А ты — нет», пронеслось в мозгу у Полины.

— И ты пришел сегодня, только для того, чтобы мне все это сказать? — недоверчиво спросила она.

— Ну да, а разве это не важно? — он попытался взглянуть ей в глаза.