Тени исчезают в прошлом (СИ)

Письмо почему-то нашлось в платяном шкафу под стопкой летних платьев. Ленка вся взмокла, пока искала его, и тут же решила, что непременно устроит Полине хорошую выволочку за это. Слава Богу, что хоть карта была в телефоне. Сунув доказательства в сумочку, Лена забежала в кухню, где залпом выпила полграфина воды и вышла в коридор. Затылок был совершенно мокрый. С такой головой только выйти на улицу — и ангина обеспечена. Пришлось надеть старую Полинину шапку, спрятав под нее непослушные волосы. Ничего, только до машины добежать, а там можно будет снять. Пыхтя возле зеркала, Лена не услышала, как дверь квартиры бесшумно приоткрылась, но уже через мгновение она почувствовала, как что-то очень горячее и острое вонзилось ей в спину. В глазах потемнело, как будто кто-то невидимый внезапно выключил свет, и последнее, что она услышала, были два тихих щелчка. Человек опустил в карман телефон и аккуратно прикрыл входную дверь.

VII

— Эх, Поля, Поля! Ну как же так-то? Убежала, цветы в вазу не поставила! Пока я их обнаружила, они уже успели подвять. Это же лилии, к ним надо бережно относиться, они капризные — жуть! — Проскурина, причитая, поправляла в широкой красного стекла вазе букет, не забывая при этом отчитывать Полину. — На твоем месте я бы умерла от восторга, а ты даже не подошла ни разу, не понюхала. Пусть здесь на виду стоят. И нам радость, и детям приятно!

С этими словами она в который раз засунула курносый нос в белоснежный колокол, и его кончик моментально окрасился желтой пыльцой.

— Красота! — блаженно протянула она и, наконец, взглянула на Полину, которая вот уже полчаса сидела на посту и неотрывно смотрела на темный экран выключенного компьютера.

— Ты чего молчишь-то? Случилось чего? — обеспокоилась начальница.

— Нет, Валентина Игоревна, ничего не случилось. Просто устала я как-то… — рассеянно отозвалась Полина.

— А чего от тебя этот ферт в пальто хотел? Небось на свидание приглашал?

Полина медленно покачала головой и ничего не ответила.

— А он у тебя ничего, красивый, представительный такой. Только приторный какой-то, как сахарная голова на ярмарке, ей-Богу! Чистый мед! Я таких побаиваюсь, если честно. Эй! Колобова! — Валентина Игоревна легонько потрясла Полину за плечо и пристально посмотрела в глаза. — Ты прям на ходу засыпаешь! Знаешь что, милая, пойду-ка я нам с тобой кофейку сварганю. Ты давай минут через десять в сестринскую приходи, ладно? Вполне успеем до вечернего обхода. Я там сушки свежие купила, как ты любишь.

— Спасибо, Валентина Игоревна, но мне надо сделать пару звонков, — вяло отозвалась Полина. Ей вовсе не хотелось ни свежих сушек, ни кофе. Однако, если она откажется, начальница обидится, а это тоже нехорошо…

— Так я и говорю, — через десять минут. Заканчивай побыстрее свои переговоры, и я тебя жду, — Проскурина проворно поднялась и побежала по коридору. В детстве у Полины была заводная игрушка: маленький толстенький смешной человечек в длинном клетчатом пальто и с чемоданчиком в руках, который быстро-быстро перебирал коротенькими ножками. Так вот Валентина Игоревна была точной его копией, но в отличие от игрушки, в ней завод не кончался никогда: она всегда была бодра и энергична.

Как только дверь за ней закрылась, Полина вытащила из кармана халата телефон. Вот уже два часа она не могла дозвониться до Куприяновой. Правда, она говорила, что у нее запланирована какая-то важная встреча, но Полина так была погружена в свои проблемы, что даже не удосужилась поинтересоваться с кем и зачем она должна увидеться. Полина снова набрала номер и опять из трубки полетели длинные гудки. Странно все это. На переговорах Куприянова обычно отключает телефон. Не зная ее, можно было бы предположить, что она просто забыла аппарат в машине, но Полина очень в это сомневалась: Ленка брала мобильник даже в душ. Ни в Ясенево, ни у Ленки дома тоже никого не было. А Полине просто необходимо было поговорить с подругой. Все, что произошло сегодня, напоминало вязкий, нереальный и очень неправдоподобный сон. Она чувствовала, что окружающие ее люди ни с того ни с сего затеяли какую-то игру, и в этой игре ей, Полине Тимофеевне Колобовой, отведена центральная роль. Но что это за пьеса, кто режиссер?! Минутное наваждение, которое накрыло ее с головой при прощании с Денисом, опять сменилось тревогой и сомнением. То, что всего несколько дней назад казалось таким естественным — создать семью, родить детей и жить-поживать, добра наживать — стало казаться нелепым и неуместным. Почему? В самом деле, ведь именно этого она так долго ждала. Но она ждала настоящего, своего родного Дениса, который не имеет ничего общего с той «сахарной головой», как выразилась Проскурина, которая так настойчиво уговаривала ее сегодня выйти замуж. Разве может человек поменяться настолько сильно за сравнительно короткий период времени? А если нет — то к чему весь этот маскарад?!..