Тени Ист-Энда

За день они проходили с тележкой около десяти миль[6]. Обычно Тип прекращал работать часа в три дня. Все остатки предстояло продать Фрэнку. Он вешал лоток себе на шею и отправлялся торговать в одиночестве. Тип замерял рыбу и говорил Фрэнку, сколько за неё брать. Всё, что ему удавалось получить сверху, называлось «халява» и доставалось мальчику. Это была зарплата помощника торговца, и других денег он не получал: считалось, что еда и кров – это достаточная плата за труд.

Фрэнк быстро выяснил, что это – самая сложная часть дня. Лоток был тяжёлым, и ноги вскоре начинали болеть. К этому моменту большинство покупок уже было сделано, и покупателей оставалось мало, так что их следовало сначала привлечь, а затем убедить купить. Товар терял свежесть, а запах несвежей рыбы замаскировать невозможно, особенно летом. Фрэнку зачастую приходилось пройти несколько километров, прежде чем он распродавал все остатки и собирал требуемую сумму. Зачастую ему самому ничего не доставалось. Но иногда всё же ему удавалось заработать, и Фрэнк был в восторге от любого шестипенсовика или шиллинга – целое состояние для мальчика, у которого никогда не было своих денег. «Халява» стала его главной целью, и порой он возвращался домой только в девять-десять вечера. Там он забирался под стол, не помня себя от усталости, и спал до трёх ночи, после чего снова шёл на рынок.

За несколько недель он освоил жаргон и вскоре быстро и уверенно болтал на этом невразумительном наречии, которым так гордились уличные торговцы. Он научился ходить вразвалку. Он подражал нарядам Типа, слегка перекроив свою одежду и добавив шейный платок и шнурки, купленные на свои гроши. Фрэнк мечтал о шляпе.

Он усвоил и здешнее отношение к деньгам: «Трать пока есть, вдруг завтра помрёшь». Он видел, что уличные продавцы не боятся работы и что хороший торговец получает достаточно. Каждый вечер всё спускалось в пабах и тавернах. Всякий, кто хорошо заработал за день, без раздумий тратил деньги на выпивку для друзей. Если же выручить денег не удалось, тебя угощал другой товарищ. Если кто-то из них разорялся или попадал в тюрьму, ему немедленно собирали нужную сумму. Никто из них не сберегал на будущее ни пенса.

Уличные торговцы жили не в домах, а в меблированных комнатах – кантовались там понемногу, а потом переезжали. Это были неизменно убогие помещения, поскольку жильцы там почти не находились. Жизнь проходила на улицах, рынках, в пабах, на танцах и представлениях, в борделях и на ипподромах. Все богатство жизни было за пределами четырёх стен. Торговцы возвращались к себе только чтобы прикорнуть на несколько часов, пока не займётся новый день и не откроются рынки.

Но главное, Фрэнк научился торговать. Единственный способ стать успешным продавцом – обучаться этому с юности. Хитрости и уловки, жульничество и воровство не менее важны, чем наука торговли и обмена. Всё это Фрэнк перенял у других юных помощников торговцев, когда они во второй половине дня выходили на улицу сбывать остатки. Он научился прикрывать рыбу петрушкой, чтобы та приятно пахла, выжимать на неё лимон, чтобы улучшить вкус. Он стал брать с собой в путь орехи, чтобы дольше продержаться на ногах. Научился выдавать четыре пинты моллюсков за пять[7], незаметно отсыпая понемногу. Он узнал, где можно продать рыбные головы и хвосты и когда больше всего покупателей. Он научился примешивать дохлых угрей к живым, чтобы куча выглядела внушительнее, поскольку «они и не заметят одного дохлого, пока не дойдут до дома». Фрэнк завёл дружбу с беспринципным поваром, который покупал дохлых угрей. Он выяснил, что скумбрия и селёдка выглядят свежее при свете огня, и в тёмные вечера ходил со свечой. Он научился хныкать и жаловаться, что хозяин прибьёт его, если он не продаст товар.

И он всегда сбывал всё, что осталось.

К двенадцати годам у него уже была бульдожья хватка. Он не останавливался ни перед чем, и некоторые уже поговаривали, что он не глупее Типа. Он часами торчал на рынке, знал все цены и никогда ничего не забывал. Жаргоном он овладел мастерски и вёл переговоры только на нём. Он мог переубедить любого. Он был виртуозом.

В тринадцать Фрэнк решил, что пора завести своё дело. Он не собирался тратить лучшие годы жизни на работу на другого человека. Он будет сам себе хозяин, сам станет покупать и продавать, и заработки его будут принадлежать только ему. Он ещё им покажет.

Он оставил Типа с Куколкой и переехал в меблированные комнаты для мужчин на задах кабака на берегу. Пол был здесь каменный, потолок и стены неотделанные. За две пенни в день у него были соломенный тюфяк и одеяло. В любом другом месте комната стоила бы ему десять пенсов, так что Фрэнк поселился сюда, рассудив, что он всё равно почти не будет тут бывать – и зачем тратить деньги на место, где только спишь?