Тени Ист-Энда

Хороший вопрос пятнадцатилетнему парнишке! Билл принес две пинты портера, и я рассказал, что мой отец умер.

«Бедная твоя мать, – хрипло сказал сержант и извлёк на свет платок. – Моего отца не стало, когда я был совсем юным, – куда моложе тебя, конечно, мне тогда было шестнадцать, и моей бедной матушке пришлось тяжело работать, чтобы прокормить нас». Он высморкался и промокнул глаза. «Что бы человек делал без матери? Она жертвует всем, чтобы спасти семью, и не думает о себе. Мы не в силах отблагодарить их. Наша матушка теперь живёт в уютном домике в деревне – мы с моим братом, Джоном, заработали на него в армии».

Я заметил, что до этого он говорил, что его брата зовут Джо.

«Джо, разумеется. Джон – это мой второй брат, я тебе про него ещё не рассказывал. Эй, Билл, принеси нам ещё эля, да поживей».

Я переспросил: «Домик в деревне?»

«Так точно, – кивнул он. – Самое малое, что мы могли для неё сделать. Мы с моим братом Джо – хороший он парень! – откладывали то, что нам платили в армии, и теперь она у нас живёт как принцесса, наша старушка. Ни в чём не нуждается».

Я подумал о своей матери, которая по полночи штопала одежду для какого-то жуликоватого торговца, а в пять утра шла убирать конторы, а потом весь день стояла у корыта.

«Как попасть в армию?» – спросил я.

Он удивлённо приподнял брови.

«Так ты подумываешь о военной карьере?»

Я кивнул. «Так как туда попасть?»

Он придвинул стул поближе и заговорил тише.

«Это непросто. Однозначно тебе точно скажу. Нужны связи. Как говорится, важно не что говорить, а кому. Тебе повезло, дружок, что ты меня встретил, поскольку ты похож на моего братишку, Джо, и сразу мне приглянулся. Сколько тебе, Джо? Семнадцать, восемнадцать?» – «Семнадцать», – солгал я.

Мне тогда было пятнадцать.

«Я так и подумал. Сразу определяю возраст на вид. Хорошо, что тебе уже семнадцать, а то в армию шестнадцатилетних не берут».

Он придвинулся ещё ближе и пробормотал: «Со здоровьем-то у тебя как? Никаких, там, болячек?»

Я сказал, что здоров.

«Ты христианин? В армию не берут всяких язычников».

Я ответил, что исповедую англиканство.

«Ты умный парень, это сразу видно. Сможешь написать своё имя?

Я пояснил, что до тринадцати лет учился в школе.

«Фу-ты ну-ты, да ты учёный! С таким образованием вас быстро продвинут до бригадного генерала, сэр!»

Он забрал у меня портер и выпил его.

«Ежели ты собираешься писать, то тебе понадобится твёрдая рука. Тут никакие знания не помогут, ежели руки трясутся оттого, что перебрал крепкого эля перед обедом. Где ты планировал обедать, кстати? Я могу присоединиться».

Я признался, что ничего не планировал, но хотел бы записаться в армию, и спросил, как туда попасть.

Парень придвинулся ближе и постучал себя по носу. Оглядевшись по сторонам, он прошептал: «Тебе повезло, приятель, я могу помочь. Я знаю, где тут неподалёку рекрутерская контора, и, ежели я тебя им порекомендую – а я, знаешь ли, на хорошем счету, – у тебя будут все шансы. А без меня и соваться нечего. Тебя сразу прогонят. Ну давай, пойдём».

Выйдя на солнце, я заморгал и опустил голову.

«Так, гвардеец Джо – как там твоя фамилия?» – «Коллетт». – «Надо запомнить. Так вот, гвардеец Коллетт, выпрямитесь! Голову и плечи назад. Дыши глубоко, грудь колесом. Солдаты Её Величества не сутулятся. Давай, шевели ногами. Левой, правой, левой, правой. Взгляд вперёд. Левой, правой».

Мы стремительно промаршировали по площади. Люди расступались и провожали нас взглядами. Я чувствовал неимоверную гордость. Мы прошли мимо моего товарища, и он только ахнул. Я даже не посмотрел на него.

Когда мы вошли в рекрутерскую контору, сержант щёлкнул каблуками, словно хлыстом, и отдал честь вышедшему нам навстречу офицеру.

«Сэр, это мистер Джозеф Коллетт, сэр. Семнадцать лет. Здоров. Образование имеется. Отец умер. Хочет стать солдатом. Горячо рекомендую, сэр».

После этого щёлканье каблуками и салютование повторились, и сержант сказал: «Ну что ж, Джо, оставляю тебя с командующим офицером. Мне пора. Удачи, парень».

Больше мы никогда не встречались.

Джо с пугающей скоростью препроводили в медицинский кабинет, где попросили высунуть язык и спустить штаны. Врач быстро осмотрел его и объявил годным к службе. Его отвели к столу и велели указать своё имя и адрес в каком-то документе и расписаться внизу. Джо не очень понимал, что происходит, но уверенно выполнял распоряжения.

«Гвардеец Коллетт, теперь вы член Шотландского гвардейского полка Её Величества. Вы получите полное обмундирование, паёк, квартирование и шиллинг в день. Вот вам справка, с ней вы доберётесь от Ватерлоо до Олдершота, вашего первого лагеря. Можете теперь пойти домой, сообщить новости матери и собрать вещи. Последний поезд от Ватерлоо отходит в десять вечера. Если вы не приедете, помните: вы теперь военнослужащий, и отсутствие в бараках будет рассматриваться как дезертирство, а за это полагается порка и полгода в тюрьме на хлебе и воде. Вот ваша первая зарплата – шиллинг. Теперь идите с сержантом вниз, там вам выдадут сапоги и форму. Смирно, гвардеец Коллетт, и отдайте честь, когда расходитесь со старшим по званию».