Тени из колодцев

– Хлопушка – Очень Лёгкая Невидимая. Аббревиатура – ОЛЕНЬ. Берёшь в руку, говоришь, что хочешь передать и кому, т.е, позывной, (у нас с Джоном – Джулли), и – кидаешь за окно. Внешне ничего не происходит, но мы за минуту у вас, где бы вы ни находились. Если, конечно, сами целы.

– Чего, реально? – Не поверил Моня, Муся и Марк с таким же удивлением изучали полупрозрачные горошинки на своих ладонях.

– Да, – сказала Улли; потом, покопавшись в сумочке, достала конверт и, протянув Марку, пояснила:

– Вот, на служебные расходы. Имею в виду, кофе, чай, карусели… любые мероприятия, где много людей. Если не будет хватать, обращайтесь. Итак, всё понятно?

– Ещё один вопрос…

– Да? – Улли внимательно глядела на Марка.

– Эти утты…говорят словами и губами одно и то же?

– ?..

Марк посмотрел на Мусю, но на сей раз и она пребывала в замешательстве; Моня, в свою очередь, не преминул заметить:

– А надо было нам сразу всё объяснить. Кто тебе доктор?

Последнюю фразу он продактилировал8, при том с таким воодушевлением, что чуть не съездил Мусе по подбородку. Та, в свою очередь, не замедлила дать сдачи. Легонько, правда, по-сестрински, но Моне и этого хватило, чтобы вступить на тропу войны.

– Вот и оставайтесь сами! – Прокричал он и словами, и жестами, и, развернувшись, зашагал прочь: куда-то в сторону Карусели с клоуном. Улли, любезно делая вид, что ничего не заметила, попыталась ещё что-то уточнить у Марка, но тут и он сдался и, махнув рукой, сказал, что «в общем-то, и не важно это».

– Ну, тогда до встречи, – сказала Улли. – Приятно было познакомиться. Надеюсь, – тут она помедлила немного, но всё же, окончила:

– Надеюсь, на заданиях всё будет проходить более…мирно?

– Извините, – ответил Марк, Муся в этот момент уже отправилась на поиски Мони: поэтому, пришлось извиниться и за неё, и за братца.

– Да ничего, – улыбнулась Улли, – дело ваше. Конечно. Просто внимания лишнего не привлекайте.

На этом они попрощались.

А в это время Моня, обиженный на весь мир, отправился кататься на «клоуне». Штука эта довольно опасная: вертится во все стороны, кувыркается. Ты там и вниз головой, и вверх тормашками, и боком – хорошо ещё, пристёгнут ремнями, и музыка хорошая – вальс, или рапсодия. Дедушка, видно, любитель классики. Да и сам – прекрасен: сидит чинно на скамеечке, так же благообразно улыбается.

– Вы, когда он докатается, передайте ему, что мы с Марком у фонтана ждём, – попросила Муся дедушку.

Тот кивнул, не поворачивая головы. Короткий нос, лоб выпуклый, словно шар, над лицом. Где-то это уже было. Однозначно.

– Мы, кажется, с вами на трамвае ехали?

Дедушка медленно обернулся и поглядел на Мусю.

– А, ошиблась, извините, – сказала она и поспешила уйти. Встретившись с Марком, они отправились к фонтану; там всё ещё танцевали малыши, но уже без тётушки. От жары, кажется, плавился не только асфальт, но и все, кто на нём стояли.

– На море бы, – вздохнула Муся. Марк не успел ответить, в это время к ним приблизился старичок. Тот самый, из туристов, приподняв очки, он улыбнулся и сказал:

– Жаркая погодка, не правда ли?

– Да уж, – сказала Муся, – а вы к нам откуда, из Англии?

– Я…ээээ, ну, что-то вроде того.

– Значит, местный?

– Постойте, – вмешался Марк; почему-то ему показалось, что дедушка непременно должен понимать жестовый; тот и впрямь моментально обернулся, внимательно проследил за словами, к нему обращёнными, но, когда пришло время отвечать, пожал плечами и поглядел на Мусю.

– Кажется, вы всё и так прекрасно поняли, – заметила она, – я просто за вашим лицом наблюдала, не обижайтесь.

Старик снова пожал плечами, уже довольно сконфуженно, и сказал:

– Я совершенно не понимаю, о каких таких трамваях говорит этот мальчик. Я турист.

Муся и Марк переглянулись, и моментально поняли друг друга. Конечно, нельзя было показывать туристу, как он крупно прокололся со своими трамваями, поэтому, с видом самым беззаботным, Муся спросила:

– А как вам парк? Этот, правда, не лучший для иностранцев: спальный район, всё такое. Лучше б вы в парк Шевченко9 сходили. Правда, там шикарный пруд?

Муся нарочно спросила про пруд, которого в парке Шевченко не было и в помине. Кажется, её уловка удалась.

– О, да, пруд прекрасный, – с улыбкой согласился старик.

– Да, сады Победы, как ни как.

– О, конечно.

– Там, в садах Победы, такие солдатики у вечного огня, – уже и вовсе нахально сообщила Муся; Марк настороженно поглядел на неё, но, видно, для сестрёнки средства оправдывались результатом. Старик и на сей раз ничего не заподозрил, и, кажется, и со своей стороны вконец расхрабрился.

– Да, солдатики, загляденье, а какие погоны.

Теперь уже и так всё было ясно, и, хорошо бы, конечно, на этом и остановиться. Но, окрылённая успехом, Муся, всё же, не сдержалась.

– Да, погоны, то что надо, особенно, если учесть, что у вечного огня и не солдатики вовсе, а морячки; и не в садах Победы они, а в парке Шевченко. В котором вы, говорите, были – не так ли?