Тени из преисподней

— Да, почти два часа. То-то мне показалось, что он слишком длинный.

— Вам фильм не понравился?

— Смотреть можно, конечно… Но если откровенно, то фильм не очень. А тебе?

— А мне понравился. Не драки, конечно! А этот парень — он такой сильный и вместе с тем добрый… — Лида замолчала, заметив, что на губах Проловича промелькнула легкая усмешка.

«Все же она еще совсем ребенок. Иначе вряд ли поверила бы в эту глупую сказку о современном Робин Гуде. Мое поколение выросло совсем на других фильмах. Мое поколение? Чем же отличается мое поколение, если между нами всего десять лет разницы? И все же отличается. Они выросли уже при Горбачеве. А мы… Мы выросли до него и в этом, наверное, наше счастье… Мы не стали люмпен-машинами, заряженными мыслями о деньгах, мы остались людьми. Но разве Лида похожа на машину? Нет, она живой и очень легко ранимый человек. Просто они, словно беспризорники, выросли в нравственной пустоте и ущербном восприятии своей неполноценной гражданственности. А мы, пусть хоть в детстве, но все же были гражданами сверхдержавы. Наверное, они поэтому такие нервные и издерганные и так верят в Чумака и Кашпировского, совпадение снов и прочую чушь. Хорошо, что Лида забыла о Клименчуке», — подумал Пролович и, заметив, что Лида как-то отрешенно смотрит вниз, осторожно обнял ее за плечи. Лида едва заметно вздрогнула и быстро взглянула на Сергея.

— Какие у тебя красивые глаза! И волосы… — тихо прошептал Сергей.

— Тебе это просто кажется, — ответила Лида и прижалась к нему щекой.

— Мне это не кажется. Я боюсь, что мне кажется другое — будто бы я сейчас иду с тобой по городу. А что, если я сейчас проснусь, и ты исчезнешь?! — прошептал Сергей, удивляясь, что слова, которые он никак не решался сказать перед фильмом, теперь сами рвутся наружу.

Лицо Лиды озарилось счастливой улыбкой:

— Правда — наш город становится очень красивым по вечерам?

— Правда. Но не только по вечерам, он красивый всегда, — поправил ее Сергей.

— Пойдем в парк? — предложила Лида.

— Пойдем, — согласился Пролович.

— Только через мост, что ведет к концертному комплексу, — попросила Лида.

Мост проходил на достаточно большой высоте и где-то далеко внизу, словно тонкая серебристая струйка на дне холодного и темного ущелья, едва слышно журчала Витьба. Этот мост был только пешеходным, поэтому Сергей и Лида тихо стояли у перил, скорее слушая, чем рассматривая ночную реку.

Потом долго гуляли в парке, где обычно бывает много подвыпившей молодежи и где на этот раз не было ни единой живой души. Большие старые деревья, широко раскинувшие свои ветви, сросшиеся в один огромные невод, привносили ощущение таинственной и вместе с тем удивительной сказки…

Домой Сергей вернулся пешком, потому что лишь в два часа ночи отпустил окончательно замерзшую Лиду, а к этому времени весь транспорт уже был в парках.

10

Пролович долго не мог уснуть, переворачиваясь с одного бока на другой: наконец-то, случилось чудо и за один сегодняшний вечер они с Лидой стали гораздо ближе друг другу, чем за весь прошедший год совместной работы. Убийство в парке, Клименчук, милиция — все это каким-то едва различимым силуэтом ушло на второй план, а на первом царила любовь, с неожиданной силой вспыхнувшая в сердце Проловича…