Тени киновари

— В твоих мечтах, Звайн. Куча времени для нее решить, что надо подвесить нас ногами вверх. Вы двое когда-нибудь научитесь быть взрослыми?

Это был не слишком честный вопрос. Звайн никогда не упадет еще ниже в глазах Акашии. Нравится это ему или нет, но мальчишке не помогут никакие жалобы, если дело дойдет до того, что Акашия решит выслать их всех троих вместе. А что касается Руари…

Руари и Акашия выросли вместе, и хотя Павеку всегда казалось, что она относится к полуэльфу скорее как брату, чем как к будущему поклоннику, Руари ни от кого не скрывал своей страстной любви. Прежде, чем стать героями, они были соперниками, по меньшей мере с точки зрения Руари. Надежды полуэльфа возродились, когда Акашия повернулась спиной к Павеку. Он пытался завоевать ее цветами и полезностью. Павек решил, что рано или поздно он добьется ее, но что-то пошло не так, и сейчас Акашия относилась к Руари нучуть не лучше, чем к нему самому. Любая женщина в поселке с радостью упала бы к ногам Руари. Любая, кроме той, которая была ему нужна.

— Не имеет значения, — сказал вслух Павек. — Пошли.

Так они и сделали, пересекая пустоши быстрым ровным шагом, а меч постоянно и непревычно колотил по бедру Павека. Павек не спускал глаз с горизонта, постоянно ожидая увидеть клубы пыли, которые выдали бы группу путешественников, приближающуюся к Квирайту. Однако воздух был спокоен и пуст, как и деревня, в которую они вошли пройдя мимо тщательно обработанных зеленых полей. Люди с удовольствием отрывались от своей работы, приветствуя Павека и Руари, и не замечая Звайна, отчего тот заметно помрачнел.

Может быть пришло время вернуться в Урик — не навсегда, конечно — и принять предложение Короля-Льва, но для Звайна. Мальчишке будет лучше, даже если он вернется к своей старой жизни уличного червяка, попрошайки и воришки, на Золотой Улице, чем жить, окруженным презрением в Квирайте. Но Павек знал, что он врет самому себе, и выбор между презрением и воровством вообще не выбор. Он должен придумать что-нибудь получше, или убедить себя, что судьба Звайна ему глубоко безразлична.

Он дружески толкнул было Звайна в плечо, чтобы поддержать его и убедить, что тот всегда может рассчитывать на него, но Звайн решил, что пришло время немного побороться, Руари присоединился, так что очень скоро они все уже полностью занялись своими шумными играми и незаметно добрались до самой деревни.

— Тебе потребовалось слишком много времени, чтобы добраться сюда!

Высокий женский голос вырвал их из игры и они остановились с пылающими от стыда лицами.

— Мы немедленно вышли, как только я услышал твое слово. Просто я был глубоко в роще, — быстро соврал Павек. — Им пришлось ждать меня, вот они и забрались в бассейн.

— А тем временем Квирайт мог бы быть уничтожен, — возразила Акашия, поверив лжи, решил Павек, но неубежденная ею.

И кроме того, решил он, вряд ли было возможно уничтожить Квирайт за полдня. Сначала необходимо было прорваться через баррикады и преодолеть рвы, которые они вырыли перед битвой с Экриссаром, а Акашия распорядилась еще и увеличить. Квирайт должен был быть окружен настоящими заграждениями, шедшими по краю зеленых полей, так она решила. К тому времени, когда они были закончены, деревня оказалась в кольце двух стен, высотой в рост эльфа, с частоколом на вершине внутренней, и рвом с острыми кольями на дне между стенами.

— Предполагалось, что ты будешь образцом для всех, Павек, — продолжала она. — Твоя роща — самое сердце Квирайта. Если тебе все равно, что же тогда говорить о других? Они все следуют твоему примеру. И не только Руари и…

Но Акашия не назвала имя Звайна, даже ненароком. Мальчишка спрятался за спиной Павека.

— Не только эти двое, но и все остальные. Ты должен быть настороже все время.

— Но Телами не обеспокоена, — резко оборвал ее Павек, думая больше о Звайне, чем о результате, который его слова произведут на Акашию.

Он как будто ударил ее кулаком, во всяком случае на ее лице появилось выражение шока и боли.

— О, — сказала она тихо и загадочно. — О, я этого не знала. Бабушка никогда не появляется в моей роще и не приходит в деревню. Но я очень обеспокоена. Хотя и знаю, что пока он, — она ткнула пальцем в направлении Звайна, — этот маленький прихвостень Элиссара, бегает, прыгает и смеется, ничего плохого быть не может. Нам не о чем беспокоиться, пока он счастлив.

— Извини, если я сказал что-то не то, — сказал Павек, не обращая внимание на кулак Звайна, ткнувший его в спину. — Я знаю, это тяжело для тебя, без рощи Телами или без возможности поговорить с ней. Если есть что-нибудь, что ты хочешь спросить у нее, я могу…

И опять он сказал что-то совсем не то.

— Мне не нужна твоя помощь, высший темплар Урика!

Челюсть Павека отвисла; она никогда не называла его так.