Тени Лавуара

— Предательство… — снова, уже тише и четче произнес он, глядя куда-то вниз.

На миг застыв, не слыша своих людей, Таир вдруг вскинул голову.

— Предательство подлое, низкое и грязное и признаваться мне в этом больно, ведь предала нас моя названная сестра!

И от той боли, что прозвучала в его словах, люди лишь ахнули и только некоторые зароптали, не спеша верить, но Таир с настойчивостью и убедительностью безумца проложил

— Она не была пленницей перфектума, она стала его верной собакой и пока мы пытались ее спасти, она давно переметнулась к нему. Переметнулась и смогла запутать даже Луи, коварная змея!

Мрачный полыхающий взгляд обвел людей. Тех, чьим внимание Таир завладел и отпускать его не собирался. С мрачным садистским удовольствием он говорил. Говорил четко и убедительно, извращая правду, заставляя их верить в свои слова. И столько жара, столько убедительного горя было в его словах, что бродяги зашумели, взволновались, возмущенные. Возмущенные несуществующим подлым предательством самого чистого человека в мире.

И, пока он говорил, упиваясь своей местью, двое часовых приюта пали от стрел воинов перфектума, так и не успев оповестить товарищей о том, что начался штурм их обители. Но долго везти нападавшим не могло. Беспечными обитатели Приюта никогда не были и уже скоро громкий крик одного из бродяг всколыхнул остальных.

— Атакуют!

Разношерстая толпа, собравшаяся круг Таира, мигом взметнулась, заволновалась, а вот сам он только зло усмехнулся.

— Врешь не возьмешь!.. Не ввязываемся в драку, бежать!.. Это паршивое кодло еще получит свою порцию железа под ребра! — громко рявкнул он.

Не смотря на жар сознания, дураком Таир не стал. Он прекрасно понимал, что его люди не воины. Даже если сейчас бросить их в бой — они только и смогут, что умереть, а этого ему было не нужно. В Лавуаре масса темных подворотней, где можно устроить засаду. Там этих достойных сверкающих рыцарей ждет другая битва. Битва дворовая, в которой крысам равных нет.

Впрочем, и здесь сверкающие рыцари повели себя чертовски умно, как и всегда, когда вел их сам перфектум. Только увидев его темную фигуру, многие бродяги столбенели и смерть от острых клинков стражи настигала их на месте, но таких было немного. Большинство оправдывали свое звание и с ловкостью крыс или тараканов скрывались в бесчисленных переходах нижней части Лавуара.

Ожесточенная резня, задержавшая стражников у двух входов в Приют дала шанс большей части бродяг исчезнуть, раствориться в темноте, но так или иначе, а уже через полчаса Приют, единственное место, куда никогда не ступала нога перфектума Кастимонии, пал. Смятые палатки грустно раскорячились, некоторые тлели, задев углом костер, за некоторыми еще пытались укрыться бродяги, но безжалостный меч стражей находил их всюду.

Резня в Приюте стала последним щелчком, переубедившим последних колеблющихся. Таир был прав, их действительно предали! Да и зачем их храброму, честному и мудрому предводителю врать?!

Рассыпавшиеся по городу, бродяги снова собирались в кучки, перешептывались, поминая прошлое, проклиная перфектума и… Раду.

Ее имя, имя маленькой цыганки, всегда веселившей своих друзей танцами и песнями, вдруг начало произноситься с ненавистью и лютой злобой. Злобой бессильной, пока вдруг один из попрошаек, так ловко отрастивший себе ампутированные ноги для побега от людей перфектума, вскинулся.

— Смотрите, это она! — вдруг воскликнул он.

Не широкий, но длинный проулок был известен многим бродягам и вот некоторые собрались здесь к несчастью для Рады, которая решила срезать дорогу к Приюту именно здесь.

— Точно она! Предательница и эта белая, ведьма! — неожиданно зорко определил приближающихся «слепой».

Удивленно подняв голову, не понимая, что происходит, Инга едва успела увернуться от камня, брошенного в нее.

Она успела, а вот Рада — нет. Прицельный удар рассек бровь и цыганка пошатнулась. Не рухнула только благодаря все той же Инге, спешно поддержавшей ее.

— Вы что сдурели!? — взревел Луи, попытавшись прикрыть девушек.

— Ага, он заодно с ними, бей их! — взмахнул костылями «инвалид».

Нахмурившись, Луи сжал кулаки, лишь на миг обернувшись к Инге.

— Уведи Раду!

Опыт боев у темнокожего был большим, а вот арсенал оружия — увы не очень. Слишком привык полагаться на силу и вот, кажется, подвела его эта уверенность. У инвалида из костыля уже показалась острая заточка, да и остальные нашли чем можно исполосовать старого друга.

Замерла Инга только на миг. Ей отчаянно не хотелось верить, что все это безумие происходит с ней и помощи ей ждать неоткуда. Более того — помогать должна она.