Тени ледяной пустоши (СИ)

Ага-ага, по правилам и схемам. От и до. Вот только на меня подобные ухищрения в настоящий просто практически не действуют. Заклинило, однако! Еще когда я провалился в снега в непотребно-окровавленном виде. Общаться со мной - общайся, сколько влезет, а вот атаковать - извините-пододвиньтесь!

А вот в следующий момент мне резко стало не до смеха: вслед за ментальной атакой тварь немыслимым, невозможным и совершенно неожиданным для меня прыжком взвилась в воздух...

-... твою мать!!! - Взвыл я, невероятным усилием воли удержавшись в воздухе, взлетая повыше и орошая снег и шкуру мягко приземлившейся на все четыре лапы пса кровью.

Как я не свалился в тот же момент - не знаю. В глазах буквально потемнело от боли, попавшую на зуб твари ногу словно сунули в кипящее масло. Эта мразь одним-единственным укусом ухитрилась содрать мне почти все мышцы ниже колена. Как же больно!

Сквозь черные пятна в глазах я сумел разглядеть окровавленную морду неприлично довольной твари... А в следующий момент до меня дошла волна удовольствия и злорадного торжества. Тварь и не сомневалась, что я больше не представляю какой-либо опасности. Ликуешь, мразь? Ликуеш-ш-ш-шь?!!

Утробно заурчав и усилием воли отодвинув все - и боль, и эмоции - на задний план, я резко бросился вниз. А в голове гудела набатом только одна, совершенно лишняя сейчас мысль: "Почему не сработал мой щит?".

***

В себя я пришел от того, что какой-то умник от души прошелся наждаком мне по раненой ноге. Взвившись от боли в воздух и от души пнув агрессора, я рывком развернулся в сторону неожиданной атаки.

Чтоб тебя!.. Это оказался всего лишь Барбос. Невесть как оказавшийся тут Барбос, сейчас изумленно таращащийся на меня, при этом вывалив из пасти шершавый, словно терка язык: мол, ты чего? Я ж помочь хотел! Рану зализывал!

Кстати, нога и вправду болит куда меньше, чем можно было ожидать... Да и - хвала регенерации! - подживает потихоньку. Неужто действительно мне просто зализывали рану, а не пытались сожрать? И сколько я вообще тут провалялся?

Спокойно, Раалэс... Спокойно. А то еще своим начнешь глотки рвать, не разобравшись. Вдох-выдох. Успокоился? А теперь сел, огляделся, нашел недавнего противника и узнал, что с ним.

Впрочем, искать и не пришлось: на перебуровленном, полурастаявшем и багровом от крови снегу лежала обезглавленная тварь. Ну как обезглавленная... Буквально выкрученная и оторванная голова валялась чуть в стороне от тела. Пустые глазницы, выдранные рога, буквально раздавленный череп... Сама же тварь больше напоминала груду окровавленной плоти, нежели что-то конкретное. И все вокруг - буквально все! - было перемазано кровью, словно после пиршества людоедов. Снег вокруг, я сам, морда Барбоса, попытавшегося мне было зализать ногу, даже небо имело черно-багровый с отдельными синими переливами цвет...

От увиденного меня затошнило. Я, конечно, знал, что в разъяренном состоянии вовсе не божий одуванчик, что чтобы не просто рвать глотки - а вот так... Не смотря ни на что - противно. Просто противно.

Впрочем, от не очень убедительных попыток заняться самобичеванием меня отвлекло громогласное урчание моего желудка - и мгновенно нахлынувшее чувство голода.

Я перевел кровожадный взгляд с собственных покрытых кровью и еще непонятно чем рук на Барбоса, отчего бедная псина буквально взвизгнула, плюхнулась на снег и на пузе попятилась от меня. Вот честно, я даже обиделся: неужто я настолько страшный? Хотя...

Смерив оценивающим взглядом нервно подергивающего хвостом пса, я перевел взгляд на раскромсанную груду плоти неподалеку. Дикое, невесть откуда взявшееся чувство голода заглушило голос разума; я едва ли не пускал слюну при виде свежего, сочного мяса, к тому же, собственноручно добытого... и неважно, каким образом! Интересно, а оно вообще съедобно?

"Съедобно", - коротко подтвердил Барбос и, стараясь не приближаться ко мне и особо не поворачиваться взглядом, демонстративно откусил и прожевал большой кусок. Непроизвольно я зарычал: это моя добыча! Только я имею право на первый кусок! Вон!!

Барбоса как ветром сдуло: умная псина отбежала метров на тридцать, выбрала относительно чистый и не залитый кровью пятачок и устроилась там. Правильно, вот и сиди!

А дальше мою соображалку отключило напрочь: помню, как я пытался встать на ноги и потерпел в этом сокрушительное поражение... Помню, как я яростно рычал на сунувшегося было ко мне снова Барбоса, снова цепляясь не желающими гнуться пальцами за снег... Помню запах: металлический и какой-то холодный запах темно-бурой песьей крови, смешанный с горечью моей собственной синей... И одно, особо отчетливое воспоминание: окровавленная шкура побежденного великана, пара взмахов обломанными когтями - и я, урча от жадности и прикрыв глаза, не обращая внимания ни на что, вцепился в сочащееся кровью мясо.

Глава 6.

Кто с чем к нам придет, тот от того и помрет!