Тени леса

Да, я вляпалась. Да, мне было страшно настолько, что дрожали даже уши. Но не это ли залог хорошей истории? Настоящие чувства, которые хитро переплетаются с сюжетом, помогая создать полную картину. И вот вы сидите и думаете: а правда ли то, о чем я рассказала? Действительно ли существуют Ловчие Аттерана? И могут ли они появиться прямо здесь, прямо сейчас?

Прислушайтесь и, возможно, услышите лошадиное ржание. Совсем близко.

Если это так, то бегите. Со всех ног бегите. И не оглядывайтесь.

НЕБО В ГЛАЗАХ

Когда нас направили в Сагвар, я была немало удивлена. В городе, пусть и небольшом, есть своя гильдия охотников за головами, есть свои искатели приключений. Они — малолетние сопляки, которые только-только узнали, с какой стороны держаться за оружие. И все-таки «наш герой проткнул свое лицо мечом» — не совсем та причина, по которой хочется тащиться через добрую половину тоу.

Сагвар — место прибыльное. Есть, где размахнуться. Таверны не похожи на то дерьмо, к которому я привыкла. Вместо пыльных мешков и проеденных насекомыми покрывал — настоящие кровати и одеяла, такие большие и удобные, что я невольно вспоминаю детство, когда утопаю в мягкой, набитой перьями подушке.

Сюда приезжают торгаши из соседних тоу, ставят столы на широченных улицах, раскладывают всевозможные товары: от сладостей в маленьких завязанных лентами мешочках до оружия. Последнее оказалось настолько ладным, что десяток су я выложила за кинжал, похожий на листок из темного металла. Старый же обменяла в ближайшей лавке. В отличие от многих, я не даю вещам имена, не привязываюсь к ним. Как и к людям. Главное — чтобы не подводили.

Стало быть, мы здесь, в Сагваре. Тратимся, пьем и веселимся. Народ-то тут щедрый. Мне не раз уже в тавернах в ладонь вкладывали по одному су, а я делала вид, что улыбаюсь, обнажая белые зубы. И мне улыбались в ответ. Да, я могу казаться приветливой. Да, потому что мне платят. Накиньте пару су сверху, и я вам даже станцую!

Только всякий раз компаньоны напоминают, что мы здесь не развлечений ради.

Причина, по которой гильдии понадобились именно мы, довольно банальна: местные горе-охотники, состоящие в ней, умирают. Такими темпами последние из тех, кто остался в живых, просто сбегут, сославшись на проклятье. Ведь куда легче поверить, будто от тебя хочет избавиться озлобленный невидимый мужик, ага, чем пораскинуть мозгами и понять, что же происходит на самом деле. Да и откуда там мозги-то? Раз уж эти недомерки (поверьте, я видела их в стенах гильдии) оставили свои семьи и отправились в другой город в надежде хорошенечко заработать.

Да-да, вас интересует, чем от них отличаюсь я. Тоже сбежала из дома, тоже встряла в какую-то задницу, тоже в конечном итоге вышла на гильдию охотников за головами. Разница очевидна: я жива, а они — нет. Смекаете? Даже Сатори на их фоне выглядит не такой бесполезной. По крайней мере, она не строит из себя героя, не лезет вперед. И молчит. Ах, как же мне нравится, когда она молчит.

И вот мы уже стоим на окраине Сагвара — там, где дорога делится надвое, — перед невысоким одноэтажным зданием. В нём, говорят, жила последняя из пропавших. Возможно, живет до сих пор, просто никто проверять не желает. Проклятья боятся. А может, врут они все. Может, давно уже зашли, стащили то, что можно продать, только сознаваться не хотят. Кто ж в здравом уме скажет, что обчистил дом пропавшего товарища? Гильдия охотников друг за другом, мать их.

— Чуешь?

Это произносит Дио. И, по обыкновению, облизывается.

У меня не настолько чувствительный нос. Да только и без того понятно, что хочет донести до меня стоящий рядом Торре: воняет гнильем. Где-то совсем рядом. И когда я тяну дверь на себя, вонять начинает сильнее.

Она все еще здесь — эта девочка с белыми волосами, одетая в простецкое платье. Лежит на полу неподвижно, точно спит. А на ногах босых изрезанных сидят бабочки. Десятки синих бабочек, влетевших в дом через приоткрытое окно. Эти большекрылые твари чуют трупнину не хуже пещерных. Мерзкие падальщики!