Тени Лордэна

— Не отставайте, — выкрикнул северянин, и Фриген-Фотель сам понёсся вперед, не дожидаясь щелчка поводьев или удара пяток.

Кавалькада неслась галопом по ночным улицам, звонкие удары подков о камни отражались эхом от домов, и белая пена большими хлопьями слетала с конских губ. Хромос всё не мог понять, зачем Хейндир так сильно торопился, но продолжал пришпоривать коня, следуя за чёрным крупом Фриген-Фотеля. Они объехали Квартал Страстей стороной, чтобы не пробираться сквозь пьяные, непослушные толпы, и выехали на крохотную площадь с одиноким мрачным зданием посередине.

Морг Игтина был построен ещё в те времена, когда Лордэн был сравнительно небольшим городком, и в прежние времена стоял на отшибе, а не вблизи жилых домов. Постепенно город рос, заменяя дерево на камень, расширяя свои границы и застраивая каждый клочок окрестной земли, но никто не хотел селиться к хранилищу мертвецов ближе чем на шестьдесят локтей. В те далёкие годы к его дверям свозили погибших на стройках работяг, убитых при осадах солдат, зарезанных в подворотнях стражей и людей, скончавшихся от ужасных болезней, но вот уже несколько десятилетий его завсегдатаями были исключительно посетители Квартала Страстей, скончавшиеся от перепоя или убитые от ножа незнакомца, приревновавшего шальную и ветренную куртизанку к её новому клиенту. Случалось это с нерушимым постоянством, особенно в вечерние часы, а потому даже глубокой ночью врачеватели несли дежурство, принимая всех ещё тёпленькими.

По обе стороны от входной двери висели фонари с мутными, зелёными стёклами, потому всадники ещё издалека заметили, что дверь была распахнута настежь. Замедлив шаг, они подъехали ближе и остановились возле телеги, на которой обычно собирали трупы с ближайших улиц. Стражи соскочили с коней и подвязали их к чугунным кольцам, что были прибиты к циклопическим камням стен.

Хейндир первым ринулся к входу в морг, но внезапно остановился и поднял кулак в воздух. Слушаясь немого приказа, стражи немедля остановились, обнажили клинки и сгруппировались вокруг командира. Теперь и Хромос смог увидеть то, что встревожило северянина. На внутренней стороне распахнутой двери виднелся тёмный отпечаток руки, оставленный кровью, всё ещё блестевшей в свете фонаря. Подав жестом сигнал следовать за ним, Хейндир осторожно двинулся вперёд, позабыв достать меч из ножен. За распахнутой дверью находилась небольшая коморка, в которой врачи встречали посетителей со скорбным грузом. Однако сейчас там не было никого, кто бы поприветствовал полуночных гостей, и стражи аккуратными и почти бесшумными шагами двинулись в следующую комнату, где патологоанатомы отдыхали от дел и принимали пищу.

Это помещение было заметно больше, и в нём кроме стола стояли небольшой камин и несколько шкафов с толстыми атласами, в которые кропотливо записывались все полученные покойники с датой и причиной их смерти. Между ними втиснулись с десяток прозрачных сосудов, наполненных зеленоватым раствором, в котором плавали человеческие органы и конечности без кожи. От них несло едким запахом, который становился только хуже, смешиваясь с душистым ароматом отвара трав, что готовился в закопчённом котелке. Напиток был уже готов, и из щели крышки вылетали шипящие струйки пара, заставляя эту самую крышечку подскакивать в дребезжащей пляске, от чего по комнате разносился сбивчивый звон, безуспешно пытавшийся привлечь внимание хозяев.

Стражи, держа ухо востро и стреляя глазами по сторонам, зашли в комнату, но не успели дойти и до середины, как Хейндир вновь поднял кулак, привлекая их внимание. Затем он молча указал на пол, и все увидели кровавые капли и отпечатки босых стоп, что тянулись от тёмной арки навстречу нашим героям, постепенно теряя очертания и ясность, а затем и вовсе пропадая. Никто больше не сомневался, что в морге произошла беда.

— Тит, Чад, вы остаётесь здесь и прикрываете тыл, а я с капитаном спускаюсь вниз. Выполнять.

Титас и Чадерик заперли дверь в ординаторскую на небольшую стальную задвижку, сели в засаду и приготовились дать отчаянный отпор любому, кто решит переступить через порог. Тем временем Хромос и Хейндир стояли у входа в прохладные катакомбы, где хранились мертвецы до момента долгожданного упокоения в сырой земле. Узкие ступени из шершавого камня утопали в непроглядном мраке, и Хейндир, выставив руку вперёд, сотворил на ладони огненный цветок, чей тёплый свет обратил тьму в трусливое бегство.