Тени Лордэна

Когда от сельди не осталось ничего, кроме башки, груды полупрозрачных костей и растрепавшихся плавников, капитан, вертя нож в руках, попытался прикинуть дальнейший план действий, но рабочие перспективы казались весьма туманными. Убийца обычно действовал не раньше заката солнца, до которого оставалось ещё много времени, а бегать по городу, вылавливая и допрашивая всех низкорослых мужчин с тёмными волосами, при том не знавших местного языка, но говоривших на эльфийском с необычным акцентом, или надеясь вновь наткнуться на Феомира с его компанией, — было бы поиском иголки в гороподобном стоге сена. Когда же убийца наконец-то сделает следующий шаг, то капитану не составит узнать об этом из слухов, что стремительно и неудержимо расползутся среди горожан, либо расспросив о происшествии рядовых стражей; благо, что остановить патрульных и устроить им допрос он мог и без особого разрешения от Хейндира. Вероятно, что имевший множество ушей по всему городу Иклос узнает обо всём чуть ли не вперёд господина Командующего, но идти второй день подряд за советом к вору в законе было означало бы признание своей несостоятельности, беспомощности и с последующим предложением союза, готовностью предоставить встречную услугу; пойти на такое капитан решительно не мог. Было необходимо занять чем-то ближайшие часы, и вид голубых океанских далей подал Хромосу хорошую идею.

Капитан вышел из кабака, вымыл руки в ближайшем фонтанчике и пошёл по улицам, напевая про себя песенку, которую частенько горланил с товарищами во времена своего отрочества.

Песнь о сире Эдоле

Жил да был однажды рыцарь

Сердцем вольный будто птица,

Статный воин громкой славы,

Мастер лука и булавы,

Бил друзей и бил врагов,

Не жалея кулаков,

В рыло, в пузо и в бочину,

За малейшую причину,

Больно скверен был натурой,

Но при том велик фигурой.

Всем хорош, как гном богат,

Но вот только не женат.

Чтоб развеять грусть-тоску

По девичьему теплу,

К королю поехал рыцарь,

На принцессе чтоб жениться,

Только выкрал её змей

И унёс за сто морей.

Но наш рыцарь не страшится,

Засучивши рукавицы,

Взял волшебный, древний меч,

Чтоб дракону бошку с плеч,

Сбить одним лихим ударом,

Не поддавшись страха чарам,

Да уплыл за океан,

Через страшный ураган,

К страшным пикам Тум-Агара

В земли древнего кошмара,

Там он бросил вызов змею

Похитителю-злодею.

Бились день и бились два,

Бились в ночь и до утра,

И сразил его наш воин,

Доказав, что был достоин,

Взять принцессу в оборот

И продолжить с нею род.

Но, увидев её рожу,

Безобразнейшую кожу,

Поросячий пятачок

И волос худой клочок,

В миг убёг, забыв о свадьбе,

Об обещанной награде,

И вернувшись в дом родной,

Погрузился в злой запой,

Ну а после выбрал в жёны

Дочь крестьянина Ароны.

Не богата, не знатна

Но красою хороша,

И здоровьем пышет тело,

Да в любви весьма умела.

Так вот счастье приобрёл

Наш могучий сир Эдол.

Шаг стал легче и быстрее, взгляд прояснился, и сама его душа чудеснейшим образом преобразилась и очистилась от всех дурных чувств. Предавшись блаженному помешательству, Хромос вскоре дошёл до двухэтажного дома, стоявшего неподалёку от главной городской улицы. Над входной дверью висела широкая доска с вырезанной и подкрашенной надписью «Аптека Пульдиуса» и парой нарисованных чаш с яркими каплями киноваревой крови. Стоя у порога, капитан быстро поправил одежду, открыл дверь и, положив руку на навершие меча, вошёл в помещение, вытянувшись по струнке и надувшись как на параде. Однако же приготовления оказались напрасными. В приёмной зале, уставленной шкафами с горшочками и увешанной вениками сушёных целебных трав, оказались лишь продавец, пара лакеев-покупателей да прилично одетый старичок, всё выбиравший себе самый ароматный пучок для заварки целебного чая, конкретные свойства которого его совершенно не интересовали.