Тени Лордэна

— А что по этому поводу думал твой отец? Он тоже был против твоего вступления в орден?

— Нет, он погиб.

— Прости, не стоило тебя о нём спрашивать.

— Ничего страшного, это произошло давно, когда мне было ещё десять лет. Так что раны успели затянуться.

— Но шрамы остаются навсегда.

— С этим уже ничего не поделаешь.

— Да, ничего, — Иннелия почувствовала, что их беседа затронула тему, которая не слишком подходила для беззаботной прогулки вдоль морского берега. Они должны были смеяться над всяческими глупостями, ловить взгляды друг друга и прерываться н неловкие, но столь трепетные для души паузы, а не говорить о смерти. Однако она хотела узнать историю этого старого шрама, этой глубокой отметины, неизгладимой и неисправимой, открывающей прямую дорогу к самым глубинам души человека. — Как это произошло? Он ведь был рыцарем, верно?

— Хм, да, он был рыцарем, — взгляд Хромоса немного потупился, он барабанил пальцами по навершию рукояти и ждал, когда же в его голове ветра воспоминаний откроют нужный разворот в пожелтевшем за давностью лет томе с десятками потерянных страниц. — Испокон веков члены нашей семьи служили в рядах армии королевства, но по некоторым личным причинам отец был вынужден отказаться от службы под его знамёнами. Когда сын получает по наследству земли отца, то он должен дать клятву верности королю и стать его верным мечом, в противном случае король может не пожаловать ему эти земли, однако есть один выход. Взамен охраны границ королевства или участия в завоевательных походах рыцарь, если он не является старшим или единственным сыном у отца, может вступить в один из орденов борцов с демонами и отправиться защищать рубежи мира людей, гномов, лесовиков, ну или эльфов «старой крови», чтоб их…

Мой отец присоединился к тогда ещё существовавшему вольному ордену «Двух Лун», который в отличие от священных орденов, вроде «Лучезарных» или «Золотой Сотни», не подчинялся напрямую Церкви Старейшей Звезды. Точно не знаю в чём там дело, но за последние годы всё больше вольных орденов переходят под их контроль, сливаются друг с другом, меняя свои многовековые традиции и переписывая кодексы, и это одна из причин, по которым я больше не стремлюсь туда так, как рвался прежде. Они всё меньше отличаются от Инквизиции — чтут только Свет Старейшей Звезды, не терпя любую ересь и отступничество, ревностно отвергая всех прочих Богов, точно также не жалуют эльфов «новой крови», но ещё сильнее ненавидят полукровок, причём любых. Я подозреваю, что отец давал тебе наставления на этот счёт, но он живёт в море и мыслит иными временными промежутками, потому может запросто не заметить, как скоро у нас всё успело перемениться. Ради самой себя услышь и запомни мои слова на всю оставшуюся жизнь и держись от них подальше.

Так о чём это я… ах да. Отец отправлялся защищать иные миры, сколько я себя помню, и всегда возвращался с триумфом и ссадинами, половину из которых получал на бурном празднестве после одержанных побед. Мне, как ребёнку, казалось, что он непобедим, что он всегда вернётся к нам целым, улыбающимся и расскажет очередную захватывающую историю; я даже не мог представить себе, что в следующий раз он может сгинуть на поле брани, ведь он — ОТЕЦ. Эх, хотелось бы спросить его, что он сам чувствовал всякий раз, как покидал домашний очаг, чтобы встретиться лицом к лицу с бешенным зверем и заглянуть в его налитые кровью глаза. Хотелось бы…

И вот, когда мне было десять лет, орден отца получил заказ на защиту гномьего королевства на Джартасе. Работёнка обещала быть не самой простой, но всё же не должна была выйти за рамки привычных неприятностей, так думали все. Они поселились в гномьих подземельях и ждали новостей от посланных во все стороны разведчиков, но всё было спокойно. Они стали думать, что беда всё же прошла мимо них, и готовились бороться с недовольными гномами за положенную им по договору неустойку, но затем два отряда разведчиков не вернулись в лагерь в уговоренный срок, и ещё один прислал с голубем весточку, что они слышали в каньонах далёкое эхо треска и хриплого воя, непохожего на голоса тамошних зверей. Все эти тревожные вести пришли с севера-востока, и на военном совете было принято решение отправить в том направлении группу из опытных бойцов для выяснения обстоятельств их исчезновения. В тот злосчастный отряд вошли мой отец и его друг, тот самый Хейндир Уонлинг, которого я ранее уже упоминал. Их посылали на разведку, а не на битву, но все они ясно представляли себе, что именно поджидает их среди горных расщелин, вернее, они думали, что знают.