Тени Лордэна

В замке было необычайно тихо. Большинство тюремщиков, растянувшись на жёстких койках и узких лавках, не снимая штанов и сапог, дрыхли мёртвым сном после бурной, но отнюдь не полной сладострастия ночи, в то время как остальные, еле влача ноги, пытались хоть как-то выполнять возложенные на них обязанности, благо что и заключённые оказались вымотаны и более не желали буянить. Подобная обстановка скорее нервировала Хромоса, чем успокаивала, так как он не мог затеряться в суматохе тюремной жизни, чувствуя себя в некотором роде голым, но капитан уже не был намерен останавливаться и, сжав пальцами рукоять меча, который он позаимствовал на заставе также как и скакуна, то есть без всякого намерения их возвращать, двинулся ко входу в подземелье. Ему прежде уже доводилось несколько раз посещать застенки Утёса, и он прекрасно знал дорогу в самое его чёрное сердце.

За двумя крутыми поворотами, посередине коридора находилась низенькая, по своим габаритам более подходившая гному, нежели человеку дверь, окованная двойным слоем железных пластин и полос. Её запирал тяжелый и, разумеется, тоже железный засов, на котором висел громоздкий замок, чья дужка была толщиной с большой палец взрослого мужчины. Возле входа в подземелье, прислонившись спиной к стене и сложив руки на груди, стоял и дремал охранник. Услышав приближающиеся шаги, он встрепенулся, отлип от стены, расправил печи и широко раскрыл глаза, всем видом давая понять, что он вовсе и не думал вот так нагло и беззаботно кемарить на ответственном посту, однако, увидев, что появившийся перед ним человек был одет не как страж и тюремщик, а как обычный горожанин, вместо разговоров решил немедля забить тревогу, оставив все разбирательства на потом, но Хромос, почуяв это его намерение и не желая рисковать, сходу нанёс ему короткий удар прямо в солнечное сплетение, тем самым лишив возможности не то что кричать, но даже шептать, а вслед за эти со всей силы врезал по широко раскрытой челюсти, от чего мужик потерял сознание и повалился вбок. Капитан поймал его тело ещё до того, как то успело рухнуть на пол, и, в очередной раз оглянувшись и удостоверившись, что поблизости не оказалось свидетелей, взял тюремщика за подмышки и оттащил его в тёмный угол, где уложил его так, словно тот всё же сам решил нарушить устав и пошёл отдохнуть.

На этом запас везения капитана иссяк, и ни в одном из карманов избитого тюремщика не оказалось заветного ключа, ну и на вбитом в стену крюке он, увы, тоже не висел. Безошибочно и почти что сразу Хромос догадался, что беспокоившийся о сохранности и о полной изолированности пленника Одвин оставил ключ при себе, и капитан подумал о том, что будь на его месте Янс, то он бы тихой лаской прокрался в башню и играючи обчистил Одвина до нитки, единственно смеха ради, но этот утончённый путь вора был для него закрыт, и ему оставалось только действовать напрямик, но только быстро, и стараясь при этом не создавать излишнего шума, что было внутренне противоречиво.

Вернувшись к двери, капитан засучил рукава куртки по самые локти, и, немного примерившись к замку, поднёс к нему, не касаясь, полусогнутые кисти с растопыренными пальцами так, что запирающий механизм оказался как бы окружён ловчей клеткой. Со снятия гихдризовых оков прошло уже более суток, и колдовские силы капитана успели восстановиться в полной мере для того филигранного трюка, который Хромос готовился провернуть. Накопив большой объём магической энергии в правой руке и полностью опустошив левую, он выпустил молнии в замок с одной его стороны и тут же выдернул их с другой, возвращая ману в тело, что по сложности координации можно сравнить с одновременным выдохом и вдохом через разные ноздри.

Коридор озарило голубоватое сияние. От замка во все стороны полетели сотни мерцающих искр, а он сам начал медленно раскаляться, краснеть и испускать волны удушающего тепла, которые обжигали Хромосу ладони и сушили глаза, но он, не взирая на нарастающую боль, продолжал прогонять через чугун трепещущие и извивающиеся потоки энергии. Достигнув белого каления, замок начал деформироваться, потеть каплями расплавленного металла, которые скатывались по его поверхности и падали меж сапог капитана, затем дужка внезапно освободилась, и кусок пышущего жаром металла резко качнулся в сторону. Ожидавший этого момента Хромос, отдёрнул руку, но самую малость запоздал, и нагретый пуще любой сковороды замок легонько ударил его по правой ладони и тут же, как заправский маятник, ушёл в другую сторону, после чего слетел с петли и глухо шмякнулся о плиты пола, но и этого мимолётного касания хватило, чтобы на коже появилось красное пятно болезненного ожога.