Тени Лордэна

Хейндир бежал, ловко перескакивая с крыши на крышу, двигаясь размашистыми зигзагами, а Одвин следовал немного позади него, держа наготове по короткому дротику в каждой руке. В двух ста шагах их встретил огненный шквал. Сотворённые архангелом лучи были толще и сильнее. Размашистыми движениями он старался попасть по юркой цели, но промахивался и за каждую атаку скашивал сразу по несколько домов, так что за наступающими еретиками оставался мрачный след из дыма, пылающих руин и трупов.

Едва они пересекли отметку в пятьдесят шагов, младшие ангелы внезапно ринулись к ним навстречу, не думая о защите. Первый дротик пролетел мимо, но второй угодил раненому ангелу вниз живота, после чего Хейндир добил его ударом в голову. За прогремевшей вспышкой Хейндир не заметил, как дом под ногами Одвина обрушился, проглотив замешкавшуюся жертву, и немедля бросился ко второму ангелу. Тот постарался откинуть северянина взмахом одного из крыльев, но Хейндир припал на живот и в следующий миг, предав себе ускорение огнём, как пушечно ядро, устремился к ангелу и одним взмахом рассёк ему грудь.

Готовый к последнему, судьбоносному броску, Хейндир обратил взор на архангела, но на прежнем месте его уже не было. Тогда северянин, немного сбавив скорость шага, принялся не без тревоги озираться вокруг, стараясь отыскать не только последнего врага, но и пропавшего товарища. Вышедшая из погибших ангелов магическая сила пропитала всё окружающее пространство, точно разлившийся в тесной комнатке бочонок спирта, от чего его чутьё притупилось, и Хейндир обнаружил врага слишком поздно.

Впитав в себя достаточно силы солнца, взмывший ввысь и засиявший на небосклоне точно вторая звезда ангел, резко опустил расправленные зонтиком руки. В следующий миг каждая его ладонь испустила по лучу, и вшестером они объединись в один толстый, пульсирующий и вибрирующий столб света. Упав всего в десятке шагов от Хейндира, он стал расходится кругами по земле, точно рябь от брошенного в воду булыжника, сметая вековые дома точно карточные домики, с каждым новым импульсом расширяя прежние границы, обдавая всё вокруг нестерпимым жаром и иссушающей духотой, заглушая предсмертные вопли сотен людей. Город утонул в белом сиянии.

Когда же накопленная энергия наконец-то иссякла и истончившийся луч совсем исчез, на месте домов появилась поляна пол тысячи шагов в поперечнике, устланная толстой коркой тёмного стекла. Её гладкая поверхность отражала солнечный свет точно безмятежная гладь бездонного, горного озера, чью безупречность портила только одна крошечная лодочка — припавший на колени Хейндир с полуразрушенным колдовским щитом в руках. Его волосы полностью сгорели, обнажив бледную кожу черепа и линию челюсти, ступни увязли в затвердевающем стекле словно в речной глине, а бока и спину покрывали новые чешуйчатые корки ожогов. И всё же он был жив. Единственное живое, пускай что и нечестивое создание посреди неприглядной, навевающей тоску пустоши.

Продолжая издавать мерный гул, архангел спустился в сердце пологого кратера и завис в двух локтях от зеркальной поверхности, по которой разбежались тысячи тысяч сверкающих бликов.

— Убийца! — разгневанно выкрикнул Хейндир, встав в полный рост.

— Их жизни на твоей совести, еретик. Такова плата за твоё неповиновение. Смирись с неизбежным и прими смерть с достоинством, пока ещё больше людей не сгинули по твоей вине.

— Никогда, — потерявший форму щит растёкся по полосам, и в руках северянина появились два клинка. Чёрное пламя, вспыхнув у рукоятей, в миг поглотило всю длину лезвий, и Хейндир сделал несколько грозных взмахов, от которых воздух ревел в нестерпимой агонии, и огненные брызги упали к его ногам. Вторя ему, ангел расправил руки с крыльями и сделал три быстрых оборота, от чего вокруг него поднялся лёгкий ураган.

Наступило короткое затишье, предвещавшее бурю. Это было всего лишь неуловимое мгновение, но для вцепившихся друг в друга взглядами непримиримых врагов, оно стремилось к вечности. И каждый из них точно знал, что с этого поля битвы живым уйдёт только один.

Натянутая между ними струна лопнула. Яркая вспышка разлилась по зеркалу. Гибельный луч устремился в Хейндира, и тот метнулся в сторону, извергнув из стоп струи белого пламени. Он более не касался земли, а скользил по стеклянной глади на огненной подушке, как умелый конькобежец по замерзшему озеру. Нескончаемый поток сияющих стрел падал вокруг него, то облизывая ему пятки, то преграждая ему путь. Тогда он, усилив напор, взмывал в воздух и немедля, придав себе новый толчок, возвращался на землю, не желая быть подстреленным в полёте как нерасторопный фазан. Двигаясь по спирали, он постепенно, но верно, с каждым новым умаляющимся витком, приближался к архангелу, кружившемуся на месте, словно огромный детский волчок.