Тени Лордэна

— Ну, если гномы готовы платить мифрилом за одно наше присутствие, то за успешное спасение своих драгоценных рудников из хищных лап, они нам точно не пожалеют прибавки к награде, — Гэлсар замолчал и обратил взор на сад и бескрайние поля винограда. — Знаете… а я всё же надеялся, что на этот раз смогу дольше побыть дома с семьёй. И вы только посмотрите на этот вид, разве он не прекрасен?

— Да, прекрасен, — с улыбкой ответила ему Наресса и сделала маленький, осторожный глоток из чаши. — Спокойный и чудесный край.

— Вот и я о чём. Разве мы сражаемся за золото? Разве оно стоит пролитой крови и отданных жизней? Вот ради чего мы обнажаем клинки! Ради того, чтобы был мир, чтобы дети могли расти в спокойствии и изобилии, чтобы мы могли вот так посидеть и насладится солнцем, ветром и вином.

— Это верно, — прочвакал Хейндир, вытряхивая последние капли из кувшина. — Выпивка тут отменная!

— Ты что уже всё выпил!? — как возмущённо удивилась Наресса.

— Ага, и я требую ещё! — сказал Хейндир и в знак слугам потряс пустым кувшином над головой.

— Опять он напивается! Слушай, Гэл, помоги, я с этим варваром уже сама не справляюсь. У меня все послушницы на него жалуются, говорят, что он им проходу не даёт.

— Неужели прямо-таки все жалуются? Я тебе точно могу сказать. Что некоторые из них от всех моих дикарских замашек прямо-таки млеют, пускай что ни себе, ни уж тем более какому-то там отцу настоятелю не признаются. Я ведь прав. Гэл?

В ответ Гэлсар только улыбнулся.

— Может они и строят из себя невинных овечек, проникшихся всей этой вашей духовностью и отринувших мирское, но ты бы знала, какие бесы в них обитают. Ух! Ни один экзорцист не управится. Впрочем, тебе ли их осуждать, дорогая ты наша, Нара.

— Мне? Ты вообще о чём!?

— Я про те песни, которые ты поёшь своим послушницам, когда хлебнёшь лишнего. Мне одна из них всё про тебя рассказала, и поверьте мне, мужики, такой пошлятины я никогда прежде не слышал, даже на ярловских застольях. Да ещё говорят, что так радостно и забористо поёт, к примеру…

— Неправда! — воскликнула покрасневшая от стыда Наресса, пытаясь перекричать бестактного северянина. — Это всё ложь и клевета, не пою я ничего такого!

— Как же там было… — продолжал Хейндир. — Когда монах задрал полы и яйцами затряс… Княгиня ловкою рукой ему…

— Да замолчи ты, — не выдержав позора, женщина начала пинать обидчика под столом.

— Хорошо, хорошо, не буду, — сдался Хейндир, и все дружно рассмеялись.

— Нам определённо стоит почаще вот так встречаться, вне стен ордена и не на поле битвы. Предлагаю, как закончим на Джартасе, то все вернёмся сюда и немного повеселимся. У нас тут каждый месяц кто-нибудь из графов или герцогов устраивает рыцарский турнир. Большинство участников, конечно же, только и делает, что распивает вино в шатрах да девок лапает, но всегда найдётся компания добрых воинов, с которыми можно померится силами.

— Ха, вот это будет славно! — воскликнул Хейндир и хлопнул рукой по подлокотнику.

— Вам лишь бы пить да драться, — с лёгкой иронией в голосе сказала Наресса.

— Но ты же пойдёшь с нами?

— Пойду, должен же будет кто-то лечить ваши синяки и ссадины, — Наресса улыбнулась и сделала ещё один тонкий глоток.

— Вот и договорились. Что же, не будем заставлять весь орден ждать. По коням, друзья мои, по коням!

Мгновение спустя Гэлсар уже стоял в начале аллеи роз, облаченный в сверкающий доспех и белоснежный плащ, и подвязывал вещевой мешок к седлу взнузданного мерина. Все приготовления к отъезду были завершены, и в сердце он ощущал тяжесть, что предшествует долгой разлуке с самыми близкими и дорогими людьми. Завязав последний узел, он повернулся к дому и посмотрел на всех, кто пришёл проводить его. Кроме жены и детей, здесь были и слуги, и работники виноградника, все они, наперебой желали ему доброй дороги, удачи в битве и скорейшего возвращения к домашнему очагу.

— Что же, вот и пришла пора нам вновь проститься.

— Так иди на встречу победе муж мой и защитник, я буду молиться и ждать тебя, — твёрдым и полным уверенности голосом Аллейса произнесла традиционное прощание с уезжающим на войну мужем и церемониально протянула Гэлсару его меч.

Рыцарь нежно провёл пальцами по щеке любимой.

— Обещаю, что непременно вернусь к тебе с триумфом, и мы разопьём пару бутылок твоего чудесного вина, — Гэлсар взял из её рук меч и обратился к стоявшему рядом Хромосу. — Пока я не вернусь, ты — главный мужчина в доме. Береги мать и сестру, смотри за поместьем и продолжай упражняться, чтобы стать сильнее. Кто знает, может быть, когда я вернусь, ты наконец-то сможешь меня одолеть.

— Хорошо, отец, я буду стараться, — Хромос выпрямился и клятвенно прижал кулак к груди.

— Знаю, что будешь, — полный гордости Гэлсар улыбнулся и посмотрел на Дею, которая вот-вот была готова заплакать, но из последних сил сдерживала слёзы. — Ну что ты так, моя малютка. Не надо так грустить, я обязательно к вам вернусь.

— Сделай это поскорее, — тихо выдавила из себя Деадора и обхватила закованную в латы ногу.