Тени (ЛП)

Его тело не спешило, когда он дал команду идти вперед, и в итоге только тот факт, что Селене нужна помощь кого-то с мозгом и стетоскопом, позволил ему выйти в центр комнаты. Наклонившись, он положил ее на стол из нержавеющей стали… и содрогнулся, потому что с таким же успехом он мог нести деревянный стул: ее тело оставалось в той же позе, в какой он нашел ее, ноги вытянуты, торс изогнулся, руки сжались у груди. И самое худшее? Ее рука была повернута под неестественным углом, в сторону от плеч, будто ее охватила сильная боль.

Дрожащей рукой он смахнул волосы с лица Селены. Ее глаза были открыты, но он не знал, была ли Селена в сознании. Казалось, она ничего не улавливала, редкое моргание указывало на то, что она могла быть в сознании.

Могла быть жива.

Трэз наклонил лицо к ее лицу.

— Ты в учебном центре. Они…

Запнувшись, он приказал себе отойти к чертям собачьим и дать Доку Джейн выполнить ее работу.

Скрестив руки на груди, он отступал назад, пока не ощутил руку на своем плече. Это был Рейдж. И Трэз прекрасно понимал, что жест отчасти излучал сострадание, отчасти служил подстраховкой на случай, если связанный мужчина в нем снова захочет сесть за руль.

— Позволь им заняться делом, — сказал Голливуд, когда Элена — шеллан Рива и медсестра — влетела в помещение. — Давай разберемся, в каком она состоянии.

Трэз кивнул.

— Да. Хорошо.

Добрый доктор склонилась над Селеной и заглянула в ее бессознательные глаза. Она что-то тихо сказала ей, и Селена иначе заморгала глазами… но сложно сказать, хорошо это или плохо.

Кровяное давление. Пульс. Зрачки. Проверили первые три показателя, но Джейн не стала тратить время на оглашение результатов. Они с медсестрой продолжили суетиться вокруг Селены, замеряя температуру, вставив катетер в тыльную часть ее руки, потому что локти были зафиксированы.

— Я хочу сделать ЭКГ, но не могу получить доступ к груди, — сказала Док Джейн. Потом она посмотрела через плечо на своего супруга. — Ты знаешь, какой синдром мог вызвать такое? Словно приступ у всего тела, но зрачки реагируют.

— Не знаю. Хочешь, чтобы я проконсультировался у Хэйверса?

— Да, пожалуйста. — Когда Ви вышел из комнаты, Джейн покачала головой. — Мне нужно знать, что творится с ее мозгом, но у нас здесь нет МРТ или КТ-скана.

— Значит, повезем ее к Хэйверсу, — сказал Трэз.

— У него тоже нет таких технологий.

— Дерьмо. — Когда Рейдж усилил хватку, Трэз сосредоточился на лице Селены. — Ей больно? Я не хочу, чтобы она испытывала боль.

— Честно? — сказала доктор. — Я не знаю. И пока я не разберусь в состоянии ее нервной системы, я не хочу давать ей обезболивающие, которые ослабят деятельность организма. Но я буду действовать как можно быстрее.

Казалось, прошла вечность, время плелось с черепашьей скоростью, ему оставалось лишь наблюдать за сложным медицинским танцем вокруг стола. И Рейдж оставался рядом с ним, играя в няньку-надзирателя, пока Трэз метался между двумя крайностями — «наделать себе в штаны» и «вынести себе мозг».

А потом Избранная Кормия влетела в комнату через дверь.

Как только женщина увидела Селену, она охнула и закрыла рот руками.

— Дражайшая Дева-Летописеца…

Док Джейн оторвалась от взятия крови из вены на другой руке Селены.

— Кормия, ты знаешь, что с ней…

— У нее болезнь.

Все замерли. Кроме Кормии. Избранная, кинувшись к своей сестре, пригладила ее темные волосы и зашептала что-то на Древнем Языке.

— Какая болезнь? — спросила Док Джейн.

— С Древнего Языка она грубо переводится как «Окостенение». — Избранная вытерла глаза. — У нее Окостенение.

Трэз услышал свой голос: — Что это?

— И заразно ли это? — вмешалась Джейн.

Глава 8

Солнце уже мелькало на востоке, когда Кор, главарь Шайки Ублюдков, появился перед скромным зданием в колониальном стиле. Дом, который он и его солдаты использовали в качестве ночлежки уже год, располагался в самом конце глухого переулка в районе, переполненном людишками из среднего класса, одной ногой стоявших в могиле. Тро руководствовался теорией «спрятаться на виду», и дом удовлетворял запросам.

Внутри горел свет, он сочился сквозь щели в плотно задернутых шторах, и Кор представил, что его воины делали внутри. Только вернувшиеся с боев в переулках центральной части Колдвелла, они должны избавляться от запачканной черной кровью одежды и пить, но не кровь, что сделала бы их сильнее, и не воду для восстановления водного баланса, скорее алкоголь, как бальзам, принимаемый внутрь для лечения ушибов, порезов, ссадин…

Кожу на затылке резко защипало, предупреждая, сообщая ему — словно это уже не сказала неприкрытая кожа рук — что у него осталось мало времени, чтобы добраться в безопасные чертоги дома.

Тем не менее, он совсем не желал туда заходить. Видеть своих солдат. Потреблять пищу, чтобы потом удалиться наверх, в спальню тошнотворного малинового цвета.

Ему отказали в том, чего он часами ждал с нетерпением, и разочарование было подобно отклику тела на поднимавшееся солнце: кожа горела. Мускулы подрагивали. Глаза были напряжены.

Его пристрастие не было утолено.

Лейла не явилась этой ночью.