Тени (ЛП)

Это был не дворик… а кладбище. Полное женщин, страдавших и умерших от этого.

— Что-то даже отдаленно похожее на это — человеческая болезнь, которая называется фибродисплазия оссифицирующая прогрессирующая. Это очень редкое генетическое заболевание, которое вызывает формирование кости там, где расположены мускулы, сухожилия и связки. Результатом с течением времени становится полная потеря подвижности… такая, что пациенты даже могут выбрать положение, в котором они хотят застрять навечно. Рост костей происходит спорадически и может быть спровоцирован травмой или вирусами, а может возникнуть спонтанно. Эта болезнь не поддается лечению, и хирургическое удаление наросшей кости только провоцирует дальнейшее развитие. Похоже на то, что мы наблюдаем у Селены… только в нашем случае болезнь настигает все тело сразу.

Трэз повернулся к двум здоровым Избранным, находившимся в комнате.

— Это пробовали лечить? Кто-нибудь когда-нибудь в прошлом пробовал найти способ остановить это?

Лейла посмотрела на Кормию, и девушка заговорила:

— Мы молились… это все, что нам оставалось. Но приступы все равно приходили.

— Значит это… происходит эпизодически? — спросила Док Джейн. — Не конечная стадия?

— Я не знаю, сколько приступов у нее уже было. — Кормия смахнула слезу со щеки. — Обычно случается несколько приступов перед тем, как ударяет один последний, после которого невозможно оправиться.

Док Джейн нахмурилась.

— Значит, суставы разблокируются?

— Я не знаю.

— Кто-нибудь из вас догадывался, что она больна? — Трэз обратился к Избранным.

— Никто. — Кормия прижалась к своему хеллрену, словно нуждаясь в поддержке. — Но судя по ее состоянию… думаю, что она подошла к финальной стадии заболевания. Насколько я понимаю, на ранних стадиях поражению подвергаются отдельные части тела. Сейчас же приступ охватил всю ее.

Все силы покинули Трэза на выдохе, вместе с воздухом. Единственное, что не дало ему сломаться — вероятность, что Селена могла осознавать происходящее… и он хотел быть сильным перед ней.

Док Джейн, прислонившись бедром к столу, скрестила руки на груди.

— Не представляю, как суставы могут восстановиться после подобного.

Кормия покачала головой.

— Приступы, те немногие, что я видела, приходят быстро и потом… не знаю, что происходит. Несколько часов или ночей спустя, они снова обретали способность двигаться. Спустя какое-то время к ним возвращалась подвижность… но это всегда повторялось. Всегда.

— Они также сами выбирали положение, — тихо сказала Лейла, тоже смахивая слезы. — Как и люди, о которых ты рассказывала, наши сестры всегда выбирали… они говорили нам, в каком положении хотят остаться, и мы следили, чтобы…

Было сказано еще много всего. Задавали вопросы. Давали объяснения по мере возможностей. Но он не слушал.

Подобно разгонявшемуся поезду, его мысли, эмоции, чувство абсолютного бессилия и все сожаления понеслись по четкой дорожке, набирая скорость и мощь.

Он ненавидел ее спутанные волосы и невозможность поправить их.

Ненавидел пятна от травы на ее мантии, ярко-зеленые в том месте, где ее колени рухнули наземь.

Ненавидел ее туфли, которые свалились в процессе.

Ненавидел тот факт, что не мог ни хрена сделать, чтобы спасти ее.

Он ненавидел ту ношу, что возложили на него с’Хисбэ и все, что вынудило его так обращаться со своим телом… потому что — возможно — если бы его родители не продали его Королеве, он бы не перетрахал всех тех человеческих женщин и, может, хотя бы немного был достоин ее. И тогда бы он не просрал столько месяцев. Может, он бы что-то заметил или сделал что-нибудь или…

Как и разговоры вокруг, мысли продолжали обрушиваться на его мозг, но он не мог следить за ними также, как не мог следить за происходящим в комнате. Неистовый рев охватил его, накрывая как цунами, стирая все, кроме ярости, которую было невозможно сдержать.

Трэз не осознавал, что двигается. В одно мгновение он бережно держал руку Селены; в следующее — он уже был у двери смотровой комнаты… потом прошел сквозь нее, его тело рвалось вперед, скорее по инерции, чем с координацией.

Бежать, бежать… ориентируясь по мельтешению в глазах и пролетавшим мимо бетонным стенам коридора, он бежал…

Послышался шум. Пустой коридор наполнился каким-то невероятно громким шумом, словно заклинило шестеренки огромного механизма или измельчали…

Что-то схватило его сзади прежде, чем он добрался до выхода в гараж, железная хватка сомкнулась вокруг него.

айЭм.

Ну конечно.

— Опусти его, — кричал он в его ухо. — Опусти его… давай же, быстро. Опусти…

Трэз покачал головой.

— Что..?

— Трэз, опусти пистолет. — Голос айЭма сорвался. — Мне нужно, чтобы ты опустил пистолет.

Трэз застыл, задыхаясь, пытаясь понять, о чем говорил его брат.

— Да, Господи, Трэз, прошу…

Качая головой, Трэз… постепенно начал осознавать, что он на самом деле держал в руке чей-то сороковой. Может, свой собственный. В клубе он всегда носил при себе оружие.

И, вот так неожиданность, он прижимал дуло к собственному виску… и в отличие от тех пластин для рентгена, сейчас его рука совсем не дрожала.