Тени лунных кратеров

Тронхейм судорожно нажал на ручку и распахнул двери. Схватив Элси под мышки, он выволок ее в коридор. Чувствуя себя как нашкодивший мальчишка, Эрих быстро собрал раскатившиеся огурцы и оглянулся: несмотря на опьянение, он понимал, что посещение опытных секций, святая святых мистера Лумера, может ему дорого обойтись. Все оставалось в прежнем порядке, не выдавая их кратковременного набега. И тут его поразила мертвая тишина. Он захлопнул дверь. В секции снова потемнело, и раздался тот же приглушенный гипнотический шепот…

На этот раз монотонные слова о смерти, ужасе одиночества в замкнутом пространстве станции вызвали совсем иную реакцию. Его охватила жуть, и он поспешно выскочил из секции.

Элси постепенно оправлялась от психического шока. Он помог ей подняться. У нее было состояние человека, перенесшего огромное физическое напряжение: сбивчивое нервное дыхание, разгоряченное тело с выступившими капельками пота и красное, пылающее лицо…

– Что со мной случилось? – глухо спросила она, отдышавшись.

– Не знаю, – хмуро произнес Эрих. – Какой-то шепот, а потом…

– Шепот? Ах, шепот… Тот самый шепот по ночам, – она содрогнулась. – Пойдем отсюда, мне страшно.

Так никого и не встретив по дороге, они вернулись в номер. Словно сговорившись, одновременно протянули руки к коньяку. Элси криво усмехнулась.

– Ну вот, даже одинаковые желания у нас возникают одновременно.

– Хороший ты парень, Элси, – сказал Тронхейм, разливая коньяк, – но мне кажется, твоей нервной системы не хватит надолго при таком образе жизни. Какой-то старческий шепот вызвал у тебя шок, а что будет дальше?

– Эрих, не шути, пожалуйста. Этот старческий, как ты говоришь, шепот-голос отца. Не знаю, какие он там проводят эксперименты, но мне почему-то стало плохо… Давай выпьем, и не будем больше об этом.

– Пожалуй, – согласился Тронхейм. – Так ты говоришь, это голос твоего отца?

– Мы, кажется, договорились…

– Да, да. Но все так странно…

Утром Эрих еле поднялся. Головную боль не сняли ни процедуры, ни таблетки, ни горячий кофе. Овощи и фрукты остались нетронутыми: слишком сильное впечатление произвели ночные события. Тронхейм расхаживал по комнате, стараясь сосредоточиться и осмыслить вчерашние факты. Наконец из клубка событий и наблюдений потянулась тонкая ниточка. При всем многообразии свежих овощей в его рационе были одни огурцы. Можно, конечно, допустить, что директор любезно учел его просьбу, но ведь вчера он убедился, что в основной теплице цикл их плодоношения кончился. Значит, они попадали к нему из той, опытной секции. Не слишком ли велика любезность при таких натянутых отношениях! Значит, умысел! Говорящие огурцы! Скажи кому-то, сочтут сумасшедшим. Но возможен ли этот бред в принципе? Прежде всего надо уточнить причастность Лумера. Эрих подошел к видеофону и набрал шифр кухни. На экране возник пожилой полноватый мужчина с усталыми припухшими глазами.

– Вам индивидуальный заказ, мистер Тронхейм?

– Простите, нет, – улыбнулся Эрих, узнав одного из своих пациентов. – Мне хотелось бы узнать, как составляется рацион питания сотрудников станции.

– Это целая наука, мистер Тронхейм, но в практике подбираем тридцать–сорок блюд на месяц. Последовательность их рассчитывает кибермашина. Она же ведает потом распределением по номерам готовой продукции.

– Значит, повторяемость блюд, насколько я понял, контролируется киберавтоматом? Значит, и овощи тоже…

– О нет! С овощами несколько сложнее. Те из них, которые не употребляются в сыром виде: картофель, свекла и прочие, поступают на кухню, остальные, в том числе и фрукты, распределяются непосредственно с оранжереи.

– Значит, прямо с грядки к столу потребителя, – пошутил Эрих.

– Зачем же, там есть накопители, в которых соблюдаются оптимальные условия хранения.

– И простите, последний вопрос. Распределением овощей и фруктов тоже ведает ваш кухонный кибер?

– Нет, в оранжерее есть свой. Он рассчитывает и программу работ: поливки, подкормки. Если требуется, в программу вносит свои коррективы профессор Лумер.

– Очень признателен вам за разъяснения.

Выключив видеофон, Тронхейм прикрыл рукой глаза.