Тени Марса

Он шел своим курсом, внутренне одинокий, как, наверное, большинство живущих в этом мире, — и вдруг на его горизонте появилась Флоренс Рок. Не просто появилась, не просто прошла по горизонту справа налево или слева направо, а начала неуклонно приближаться... или он начал приближаться к ней, как приближается к небесному объекту космический аппарат, попавший в поле тяготения этого объекта.

Эдвард Маклайн не хотел находиться в поле тяготения Флоренс Рок, не хотел привязываться к этой высокой блондинке с удивительными глазами. Чем сильнее привязываешься к кому-то, тем больнее разрыв.

У Эдварда Маклайна были жена и сын. У Флоренс Рок были муж и дочь.

Но далеко не всегда человек имеет полную власть над своими чувствами. Далеко не всегда может с ними бороться, тем более — если бороться вовсе не хочется...

Командир «Арго» старался не думать о том, что будет потом, после возвращения на Землю. Но совсем не думать не получалось...

И еще Эдвард Маклайн не мог контролировать свои сны. И в этих снах он и Флоренс были вместе.

Эдвард Маклайн достаточно долго прожил в этом мире, чтобы знать: любой вираж, любое отклонение от устоявшегося, привычного курса может превратиться в погоню за ложным солнцем — в итоге и старое потеряешь, и новое не найдешь; или того хуже — поднимешься слишком высоко, израсходуешь запас кислорода — и все закончится. Навсегда. Немало летчиков погибло, тщетно пытаясь настичь иллюзорную Цель. И не только летчиков — просто людей...

Но эти сны...

Эдвард Маклайн невольно вновь и вновь возвращался в мыслях к тому странному сну, который приснился ему нынешней условной орбитальной ночью. После багровых вспышек на сидонийскои равнине и фиолетового луча, пронзившего «Арго». Бортовые камеры зафиксировали эту игру багровых огней, но вот никаких следов луча он в записях приборов не обнаружил. Никаких следов. Фиолетовый луч оказался подобным сну...

Сон, привидевшийся ему этой «ночью», был ярким, полным движения и звуков, сон был отчетливым и очень реальным — словно он, Эдвард Маклайн, вернее, его астральное тело действительно участвовало в событиях, происходивших неизвестно где. Возможно в какой-то иной, параллельной реальности, в инобытии — изнанке привычного мира...

Когда и как начался этот сон? Сохранился в сознании образ огромного сверкающего лезвия, которое молниеносно опустилось, разом обрезав все прошлое, всю реальную жизнь. Опустилось — и тут же исчезло...

...Проход постепенно сужался, и он вынужден был перейти с бега на быстрый шаг, то и дело задевая плечами острые кристаллические выступы. Впереди пронзительно полыхнуло, он непроизвольно зажмурился и остановился, уже зная, что именно означает это ослепительное сияние, и Флоренс наткнулась на его спину.

— Что там? — раздался ее задыхающийся голос.

Он молчал, вслушиваясь в мертвенную тишину лабиринта, потом убавил свет фонаря и безнадежно принялся изучать стекловидную стену, преградившую путь. Стена тоже померкла, холодно переливались полупрозрачные кристаллы, и в толще стены отражалось размытое световое пятно от фонаря.

— Тупик, — сказал он. — Мы в тупике...

Флоренс затихла за спиной. Вдали, в темной глубине извилистого прохода, в кристаллических недрах сквозь которые они пробирались, потеряв счет времени, нарастало зловещее шипение, словно ползли по их следам полчища ядовитых змей.

Он стоял перед стеной, от которой веяло безнадежным холодом, и растерянно поглаживал ствол пистолета, и Флоренс прижалась к нему... а кто-то неумолимо догонял их, кто-то неумолимо приближался...

__ Что делать? — прошептала Флоренс, еще теснее прижимаясь к его спине.

— Стрелять бесполезно, — с горечью сказал он и повернулся к ней.

И пистолет чуть не выпал из его руки. Он знал, что увидит именно Флоренс... возможно, это и была именно она... Во всяком случае, та, что стояла позади него, была светловолосой, в оранжевом комбинезоне. Ни баллонов, ни шлема — как и у него (почему они без баллонов и шлемов?). Но вместо милого лица Флоренс он увидел маску, темно-красную маску от лба до подбородка, с узкими прорезями для глаз и рта, маску, удивительно и тревожно похожую на Марсианский Лик. И нельзя было понять, какого цвета глаза смотрят на него из-под этой маски...

Он хотел что-то сказать, но в этот момент та, чье лицо скрывалось под маской (нет, он все-таки был уверен, он знал, что это именно Флоренс!), подняла голову и показала рукой на кристаллический потолок:

— Там!.. Там дыра!

Он резко направил фонарь на вспыхнувший сиянием свод и увидел темное отверстие. И, не раздумывая, присел и подставил плечо Флоренс:

— Вперед!

Она подтянулась на руках и вползла в отверстие... в Рубчатых подошвах ее ботинок он увидел застрявшие бурые камешки. Шипение все приближалось и приближалось — и он, упираясь ступнями и спиной в выступы стен, тоже начал взбираться к возможному спасению.

Эпизод прервался — и тут же последовал новый как бывает во сне и в кино.