Тени Марса

Девушка на мгновение отстранилась от него, а затем снова прильнула к его груди.

— Зна-чит, ко-гда он… звонил… он… а я… — она не закончила, безудержные слёзы полились из её глаз, и Сергей почувствовал, как быстро намокает ткань его футболки. Он левой рукой осторожно обнял девушку, а правой, будто маленького ребёнка принялся гладить её по сотрясающейся от рыданий голове. Всхлипы становились всё тише и всё слабее. Наконец Сергей понял, что девушка, не в силах противостоять свалившемуся на неё горю, окунулась в сонное забытьё. Боясь её разбудить, он замер, не зная, что предпринять. В этот момент в комнату с каменным выражением лица вошёл профессор Лобенштайн.

— Что ж, — приглушённо проговорил он, глядя на заплаканное лицо девушки. — Как я вижу, с последними новостями внешнего мира вы уже знакомы. Ну, тем лучше, тем лучше. Вот только девушка… Да-с, хотя, хотя… — он задумчиво пересёк комнату и достал из потайного ящичка в стене какую-то пластинку, похожую на пластырь. Подойдя к Нине, он осторожно прилепил его ей на правую руку чуть повыше запястья. — Вот так, через пять минут снотворное подействует, и мы сможем обсудить наши планы, не боясь, что девушка проснётся. А Вы, молодой человек, аккуратненько переложите её, пожалуйста, на диван. Аккуратно, аккуратно, вот так, хорошо. Пусть она спит, а мы пройдём всё-таки в мой кабинет, там как-то спокойнее.

С момента последнего посещения кабинета в нём многое переменилось. Вся бутафория сместилась в дальний угол или исчезла вовсе. Шкаф, стоявший в углу, трансформировался и превратился в современный пункт боевого управления. На месте ложного окна появился большой экран, на котором высвечивались координаты воздушных объектов, висевших над городом. Стены, очищенные от украшений, блестели синевой сверхпрочной стали. Дождавшись, когда все рассядутся, профессор потёр ладони, словно очищая их от не существующего мела и, сев в своё излюбленное кресло, смерил сидевших строго-придирчивым взглядом.

— Итак, все вы знаете, что произошло. То, что генерал неспроста остался на своём посту и почти наверняка погибнет, я догадывался. Так же, как догадывался об этом и этот молодой человек. Не так ли, сержант?

— Так точно.

— Но Вас, наверное, интересует, что заставило меня додуматься до столь ужасного вывода? Всё просто. Должна же быть какая-то причина, почему генерал не прибыл сюда вместе со своей дочерью, так?! Что я знал? А знал я то, что у генерала была информация, которая должна была попасть в руки президента или, на худой конец, стать известной общественности. Не использовать для этого возможности интернета было бы просто глупо. То, что это смертельно опасно, мы подозревали. Но, к сожалению, наши враги оказались слишком оперативны. Похоже, у Ильченко не было возможности скрыться, или же он сам не захотел этого. Какие у него на это могли быть причины, мы сейчас обсуждать не будем. Он мёртв и не в состоянии ответить на наши вопросы. Я мог бы, конечно, сделать предположение о причине такого поступка, но считаю это неэтичным по отношению к генералу. Впрочем, нас сейчас мои рассуждения не интересуют. Итак, благодаря дневной передаче новостей, нам многое стало известно. Так, например, ясно, что марсиане, напуганные последними событиями, скорректировали свои планы, и захват намечен на четверг — на день прибытия президента. Значит, мы, во что бы то ни стало, должны их опередить. — Стратег вскочил и принялся нервно прохаживаться по комнате. Но успокаивался он быстро: два-три скачка из стороны в сторону, и он снова сидел в кресле. — И я знаю, как это сделать. Генерал Ильченко предоставил нам такую возможность. Вы знаете, что это благодаря ему мы имеем этот хорошо укреплённый опорный пункт…

— Генерал был провидцем?! — спросил внезапно очнувшийся ото сна Штольтграф.