Тени Марса

Маленький, кругленький робот, прыгая вокруг связанного Ильченко, что-то неразборчиво выкрикивал. Иногда генералу казалось, что язык, на котором говорил робот, чем-то похож на немецкий. Но затем на его глаза опускалась пелена, и генерал проваливался в бессознательную пустоту. Через некоторое время он приходил в себя, и всё повторялось снова: робот что-то кричал, что-то требовал, а когда генерал непонимающе пожимал плечами, маленький механический садист протягивал к нему свою суставчатую конечность, тыкал в него длинными, похожими на тонкие электроды жгутиками, и тело генерала сотрясало ударами тока. Но это не приносило успеха. Пленник никак не желал выдавать вражеские тайны, и робот решил сменить тактику. Задав очередной вопрос или тот же самый, повторенный в сотенный раз, и не получив на него ответа, он раскалил свою лапку до белого каления и приложил её к груди вскрикнувшего от боли генерала. Запахло палёной тканью и сладковатым запахом жжённого человеческого мяса. Иван вновь потерял сознание.

— Вы доставили пленного? — в электронном мозгу маленького, кругленького робота раздался вопрос, заданный Главным процессором.

— Так точно, — нисколько не задумываясь, ответил робот, находившийся при штабе электронных машин в качестве военного дознавателя.

— Он рассказал о планах неприятеля? — спросил подотдел Главного процессора, отвечающий за стратегическое планирование.

— Никак нет! На наши вопросы он несет какую-то чушь. Совершенно невозможно понять.

— Вы применяли пытки?

— Так точно! Но ничего не добились, он не желает отвечать, лишь бормочет что-то невнятное и стонет.

— Стонет — это хорошо, — прошелестел главный процессор (в него было заложено понимание человеческих мучений), — продолжайте допрос, но помните, если вы не добьётесь успеха, я буду вынужден Вас перепрограммировать.

Будь маленький дознаватель разумным существом, он бы наверное испугался такой угрозы, но он был всего лишь тупым, маленьким роботом и действовал в соответствии с заложенной в нём программой и согласно полученным приказам. Даже сам Главный процессор не выходил за рамки разработок, вложенных в него давно истлевшим гуманоидом. Он точно помнил и выполнял последний отданный ему приказ: "Стереть в порошок всё!" Отдавший его марсианин даже и представить не мог, что его приказ будет понят столь буквально.

Маленький робот, отключенный от Главного процессора, с новым энтузиазмом приступил к пыткам. Появившись на планете, где испокон веков существовал лишь один язык, он не понимал слов стонавшего от боли генерала и, не понимая, принимал их за отказ сотрудничать. Пытки, применяемые им, становились всё изощрённее и изощрённее. Генерал, больше не в силах сдерживать боль, вскрикнул в последний раз и провалился в длительное беспамятство. Он уже не видел, как "военный дознаватель" долго крутился вокруг него в бесплодных попытках привести лежавшее перед ним разумное существо в чувство, затем медленно, будто бы разочарованно скрутил свои шипы- усики в чёрные клубочки и покатил на доклад к своему "повелителю".

Ночная тьма опустилась на поле боя. Закопчённое, затуманенное дымами небо заблестело первыми звездочками, грохот выстрелов и шипение прошивающих воздух лазерных лучей постепенно прекратилось. Всё погрузилось в призрачную тишину. Люди и стальные громадины, словно сговорившись, решили устроить маленькое перемирие. Оставшиеся в живых собирали раненых и относили их вглубь пустыни, чтобы собирать мертвых, уже ни у кого не осталось сил. Главный процессор противника производил перегруппировку войск. Отползшие в низину танки медленно ворочали траками, а между повреждёнными, обгоревшими монстрами, оставшимися на переднем крае, торопливо семеня суставчатыми ножками, бегали ремонтные роботы, таская на себе кучу ненужного хламья — метры соединительных проводов, куски изломанных, изогнутых гусениц, остатки каких-то странно-непонятных предметов и множество канистр, наполненных не то танковым топливом, не то ещё какой-то жидкостью.