Тени между нами

– Моя семья правит с незапамятных времен, или так мне рассказывали. Один из моих предков – его звали Бахнамон – боролся за то, чтобы удержать трон. Пережил много покушений. Его двоюродный брат пытался узурпировать власть. Сначала Бахнамон взмолился о помощи богам. Богу силы. Богу мудрости. Богу справедливости. Просил даровать ему силы сохранить власть и уничтожить врагов. Он хотел, чтобы его потомки правили вечно. Никто не ответил. Поэтому он воззвал к демонам. Демону страданий. Демону мести. Демону боли. Последний ответил. Бахнамону была дарована сила теней. Он стал неуязвим для смерти и боли, пока остается бесплотен. Но поскольку способность ему дал демон, за нее пришлось заплатить. Бахнамон будет жить вечно, если проведет большую часть своих дней в тени. Но если нарушит сделку, дар перейдет его детям.

Я стою там, осмысливая и наблюдая, как завитки теней ползут по его рукам. Смотрю ему в глаза и вижу, как сам он следит за каплей воды, что скользит по моему плечу.

Каллиас прочищает горло.

– Моя очередь задавать вопросы. Расскажи мне о мужчинах, которым посчастливилось добиться твоей милости. Их было больше, чем один-двое? – Вдруг его голос меняется. – Может, тебя и сейчас ждет воздыхатель?

Кажется, последний вопрос его пугает.

– Прямо сейчас у меня никого нет. Но как я и говорила, семья уделяла мне мало тепла. Пришлось искать его на стороне.

– Ах, Алессандра. Узнал бы я тебя раньше. Никогда бы не стал игнорировать.

– Какой галантный король.

– Сколько у тебя было мужчин? – желает он знать.

Дюжины.

Вместо ответа парирую:

– А сколько у тебя было женщин?

Что-то подсказывает: счет у нас примерно равный.

– Ладно. Не отвечай, я тоже не отвечу.

– Справедливо. Поплаваем?

– Конечно. Но если я доберусь до берега первым, с тебя ответ на любой мой вопрос.

– Идет, – выкрикиваю я и одновременно бросаюсь плыть.

Проклятье. Он выигрывает.

– Хочу услышать про самого первого, – говорит король. – Как все началось и чем закончилось?

Единственные мысли о Гекторе Галанисе у меня связаны с его смертью. О начале наших отношений я как-то не особо задумывалась.

– Он был пятым сыном барона, – начинаю я. И понимаю, что, возможно, не следует говорить о нем в прошедшем времени. Я практически сознаюсь, что знаю о его гибели, а ведь идет расследование. Мне нужно лучше следить за языком.

– Наши отцы вели дела, – продолжаю я. – Он приехал в наше имение с остальными своими братьями. Все старшие сразу кинулись бегать за Хризантой. Но Гектор выделил меня, чем, собственно, и привлек. Мне было пятнадцать. Я не имела никакого опыта с мужчинами. Почти никого не видела, иначе как домашних. Я упивалась комплиментами Гектора. Мне нравилась его близость. Посетив нас во второй раз, Гектор отвел меня в тихий уголок и поцеловал. В следующий раз он раздел меня.

Каллиас, пожалуй, лучший слушатель, которого я когда-либо встречала. Он может быть таким неподвижным, его тени тоже замирают вместе с ним.

– Это продолжалось два месяца. К счастью, у меня была горничная, которая научила, как предотвратить беременность. Я изучила плотскую науку. Гектор был более чем счастлив исполнять роль наставника и доставлять мне удовольствие. Пока не нашел другую. Свежую, неопытную и готовую с ним переспать. Так все и закончилось. – Я замолкаю, думая, что закончила, но потом все же добавляю: – Тогда я поклялась, что больше никогда не влюблюсь. Каждого мужчину после Гектора я просто использовала и выбрасывала, когда мне становилось с ним скучно.

Я натыкаюсь на холодное течение под водой и отступаю на несколько метров. Не знаю, смущен ли Каллиас тем, что я ему рассказала, или не знает, как ответить, но спрашиваю:

– Ты когда-нибудь влюблялся?

– Нет, – говорит он. – Никогда. Каково это?

– Ужасно.

Воцаряется молчание, но оно приятное. Я чувствую себя ближе к Каллиасу, чем когда-либо прежде. Открытой таким образом, что не имеет ничего общего с наготой.

Какое-то движение привлекает мое внимание.

– Кто это? – спрашиваю я, глядя поверх головы Каллиаса. – Один из твоих охранников?

Каллиас поворачивается, оглядываясь на берег, где все еще лежат остатки нашего обеда.

– Нет. Алессандра, оставайся здесь.

Каллиас рассекает воду широкими гребками и приближается к берегу, к фигуре, стоящей над нашим пикником и смотрящей вниз на содержимое корзины. Кажется, это мужчина, но трудно сказать. Плащ скрывает большую часть фигуры. Капюшон затеняет лицо.

– Стой! – кричит Каллиас, наполовину выйдя из воды. – Что, по-твоему, ты делаешь?

Мужчина поворачивается, и его капюшон спадает. Не то чтобы это чем-то помогло.

Коричневая ткань закрывает верхнюю часть лица, оставляя только щели для глаз.

– Так много еды всего для двух человек, – говорит мужчина необычайно глубоким голосом, как будто пытается скрыть истинный тембр. – Вы наелись, а бедняки тем временем голодают. Я прослежу, чтобы остатки раздали тем, кто в этом нуждается больше.

Он. Бандит в маске, что грабит знать.

Человек в коричневой маске собирает одеяло за углы, сметая всю еду в центр. Засовывает тюк обратно в корзину.

– Это собственность короля! – кричит Каллиас. – Брось немедленно.