Тени Монолита

— Ну ты, блин, прямо этот… Акопян! — Лось восхищенно покрутил головой, — Слышал, что "грави" может вес у предметов снижать, но вижу в первый раз. А фольга зачем?

— Вроде как активатор… Не спрашивай, как это работает. Я сам не знаю. Берите носилки, нам надо спешить. Парень плох, а пройти надо километров пять и не по ровному.

Я взял носилки, которые почти ничего не весили, сзади, Лось спереди и мы двинулись…

…

Шли мы быстро. Носилки с лежащим на них Лехой, почти не давили на руки и мы не менялись. За четыре часа сделали только одну короткую остановку. Дело уже шло к вечеру, когда Мельник сбавил темп и начал оглядываться, как будто искал какие-то приметы. Пару раз он сворачивал на почти незаметные тропки между деревьями и наконец вывел нас к маленькой железнодорожной станции. Узкоколейка заросла травой, рельсы проржавели, но двухэтажное здание из белого кирпича, в котором раньше размещалась ремонтная бригада, выглядело совершенно целым. Даже стекла в окнах были на месте.

— На месте… — выдохнул Мельник, — Так, ребята, что он будет говорить — делайте и лишний раз языком не болтайте. Поняли?

Мы промолчали. Из-за здания донесся звук резкого удара. Дрова там колют, что ли? Потом из-за угла вышел седой старик и приглашающе махнул нам правой рукой. В левой действительно был топор.

— Пошли, приглашает.

— Мог и не пригласить? — тихо спросил я.

— Мог — ответил Мельник.

— И что тогда?

— Повернулись бы и обратно пошли. Помолчи пока.

Мы подошли к старику. Вблизи он уже не казался очень уж старым. Лет пятьдесят, от силы. Только волосы совсем седые и от этого он издали казался совсем древним.

— Здравствуй, Лесник, — поприветствовал Мельник хозяина. Тот кивнул в ответ, махнул рукой на сарайчик во дворе.

— Вон там располагайтесь. И этого — он показал на Леху — тоже туда. Я сейчас подойду.

Мы потащили носилки в сарай. Там было чисто. В углу стояла железная печка, вдоль стен шли широкие нары. В дальнем углу стоял стол.

— Аскетично, — сказал Щуплый, оглядываясь, — Вон туда, на топчан ставь.

Носилки уже приобрели какой-то вес. "Грави" быстро терял силу. Добрались как раз вовремя. Мельник тоже заметил, что веревки провисают. Он вытащил из петли контейнер с артефактом, потряс им зачем-то и открыл крышку. На ладонь к нему вывалился кусочек бетона и видно было, что он уже не оттягивает руку к земле.

— Скис? — спросил Лось.

— Ага. Ну хоть на дело потрачен был.

Мы, столпившись вокруг Мельника, глазели на артефакт у него на ладони.

— Не выбрасывай, — раздалось вдруг сзади.

Мы повернулись. Старик стоял в дверях, держа в руке пук какой-то травы.

— Нет, чтобы печку разжечь! На камешки любоваться начали…

Он подошел к печке, наклонился и открыл дверцу. Внутри была видна сложенная щепа. Лесник достал из кармана коробок, потряс им, вытащил спичку и чиркнул ею. Через полминуты в печке уже весело пылал огонь.

— Ставьте воду кипятиться. Во дворе колодец — берите там. А ты, здоровый, дров наколи.

Лось кивнул и вышел. Я и Щуплый полезли в рюкзаки за котелками. Клыков подхватил стоявшую рядом со столом деревянную бадейку и тоже вышел, к колодцу. Лесник тем временем осматривал лежавшего Леху.

— Давно? — спросил он Мельника.

— Вчера днем.

Лесник кивнул. Взяв принесенный с собой пучок травы, он зажег его от огня в печке и сразу же потушил. Подойдя к Лехе он начал окуривать его дымом. В воздухе отчетливо запахло коноплей. Я заметил, как Щуплый повел носом. Изрядно задымив сарай Лесник бросил траву в печь и сказал:

— Сейчас оклемается, — он повернулся к Мельнику — Ребята пусть располагаются, а нам поговорить надо.

— Может чуть позже? Дай отдохнуть немного.

— Тяжело идти было?

— Не говори. Еле пробрался.

— Это хорошо… — Лесник улыбнулся в бороду, — Так оно лучше. Кому не надо — и вовсе не пройдет. Позже, так позже. Все равно вам отсюда до утра выходить смысла нет.

Клыков притащил бадейку с водой, поставил на стол. Мы наполнили котелки, поставили их на плиту. Со двора слышались размеренные удары топора. Лось старался.

— Лесник, я это… — Щуплый замялся — А травы такой нет немного на закрутку?

Лесник усмехнулся.

— Сходи, да нарви между шпалами. Там есть засохшая. Но она слабая, не вставляет.

Щуплый выскочил из сарая. Топор на минуту смолк, потом застучал снова. Крюков потрошил свой рюкзак, доставая кружку и банку с чаем. Я тоже вытащил кружку, поставил на стол. Застонал Леха.

— Вот и очнулся ваш пострадавший, — Лесник покосился в его сторону, потом наклонился и подбросил в печку пару чурок.

Я подошел к носилкам.

— Леха, ты как?

— Бывало хуже.

— Воды дать?

— Мне бы отлить…

— За домом будка — сказал Лесник, поднялся и вышел.

Я помог Лехе встать. Его пошатывало, но видно было, что он приходит в себя. Из сарая он вышел сам. Лесник уже успел уйти в дом.

— Гоша, где это мы?

— Знать бы еще, где…

Леха непонимающе уставился на меня. Лось тоже перестал стучать топором.

— Объясни — спросил он.

— Мы шли сколько? Больше четырех часов. Шли быстро, да?

— Допустим…

— И никуда особо не сворачивали, держали в основном на северо-восток по солнцу…