Тени мудрецов. Часть 2

Брат обладал грацией черной пантеры, а лоснящаяся от пота кожа лишь усиливала впечатление, напоминая блестящую шерсть. Янгл плавно перетек на ковер, раз уж принцесса не вставала с пола, и вытянул длинные ноги.

— Зря надеешься освежиться, сидя вот так. Жара сегодня невероятная, ветра нет, и сквозняка не будет.

— Ты о погоде порассуждать пришел?

— Нет, — поджал губы брат, отчего на подбородке появилась ямочка.

Весь двор говорил, что молодой министр похож на короля гораздо больше, чем на собственного отца. Что наследник, о котором так долго мечтал Таунд, на самом деле есть, и поэтому Янгл носит золотой символ власти на шее, обойдя многих куда более опытных и достойных претендентов.

— Тогда говори, — поторопила Имари. — А то нас позовут на праздник, и ты не успеешь.

— Нет, его отложили на вечер, — вздохнул Янгл и без всякой логики продолжил с середины другой мысли. — Я думаю, нам нужно договориться сразу, чтобы после свадьбы не возникло недоразумений.

— Какой свадьбы? — удивилась Имари.

Навязчивый аромат апельсина исчез, теперь ей казалось, что пахнет землей после дождя. Взгляд Янгла потух. Брат давно не поднимал его от ковра и говорил очень медленно:

— Нашей свадьбы, Имари. Сегодня дядя сказал, что твой муж со дня на день умрет, и ты станешь вдовой. Извинялся, что невинной ты уже мне не достанешься. Мне не то, чтобы все равно, но и не очень важно. Собственно, об этом я и пришел поговорить.

Принцессу затошнило, перед глазами собиралась темнота, и тело словно проваливалось в пустоту. «Муж умрет, — шипел голос Янгла в памяти, — со дня на день. Умрет. Дядя сказал».

— Я не хочу жениться, — бормотал кто-то вдалеке и будуар превращался в цветное болото. Имари уже не понимала, где пол, а где потолок. Ладони увязли в длинном ворсе ковра, и нестерпимо хотелось пить. — Я слишком молод, мне всего двадцать три года. И потом, ты знаешь, кому принадлежит мое сердце. Нам двоим хватает измен Одрика, чтобы еще и ты между нами встала. Но слово короля — закон. Я поведу тебя к ликам предков и назову женой. Королевству нужен черный король, а не белый сброд, прозванный Одержимым. Я согласен принести себя в жертву, но и от тебя жду участия. Имари, не надейся часто видеть меня в своей постели. Если не забеременеешь в первую ночь, будешь ждать год. А потом еще год. Я чту свой долг мужа, но это все, что могу обещать.

— И то вне себя от отвращения и брезгливости? — звонко спросила Имари. От нервов дрожали руки, и голос срывался на высокие ноты.

— Нет, тихо ответил Янгл и отвернулся. — Разве что чуть-чуть. Ты знаешь, почему, не заставляй меня повторять. Одрик может спать с женщинами, я — нет. Таким уж родился, прости. Я не против твоих любовников, хоть десять заведи, лишь бы они двору не слишком бросались в глаза.

— А ты стесняться Одрика не намерен даже после свадьбы?

— Я люблю его, — сухо ответил Янгл. — И не могу иначе.

Имари хотелось его ударить. Взять тяжелую вазу и разбить об голову брата. В жертву он себя приносил. Герой! К ней в постель будет ложиться с брезгливостью, а корону после отца наденет с удовольствием. И плевать, что они близки по крови, что дети родятся больными. Все ради того, чтобы не пустить Рагнара на трон.

— Мой муж жив! — закричала Имари. — Кто его собрался убить?

— Генерал Наилий, — вздрогнул Янгл. — Дядя так сказал.

Так вот откуда взялся аромат апельсина. Наола снова во дворце и планирует вместе с королем Таундом убийство Великого вождя лиеннов. Самое время, да. В Тирьял-Думе больше нет эриданских принцев и принцессы, можно ударить прямо из космоса.

— Имари! — позвал брат и схватил за руку, но тонкое запястье принцессы выскользнуло из пальцев.

Она уже бежала по коридору, пытаясь поймать ускользающий аромат цитруса. Рыжего, как солнце, и горького, как предательство. Посреди лестницы Имари встала и потянула носом воздух. Из женского крыла запах доносился четче. Балия тоже в курсе? К ней пошли совещаться? Тетя хотела смерти племянницы, но раз не получилось с цзы’дарийским убийцей в теле Киары, решила поступить по-другому? Отомстить Имари вдовством и ненавистным браком с мужеложцем? Чтобы не чувствовать себя единственной несчастной во всем дворце? Интересно, а Одрик тоже приходил к жене раз в год? Наверняка. Двух детей зачал и сказал, что хватит. Потому Балия и бросалась на всех ядовитой змеей.

Запах апельсина вел не хуже линии маршрута на цзы’дарийском навигаторе. Имари шла по перегретому мрамору пола и думала, что если солнце не сжалится над Эриданом, то дворец превратиться в одну большую кухонную печь. Хорошо бы подать жареного Янгла, фаршированного яблоками, и Балию в остром соусе.

У дверей покоев тетушки Имари остановилась. Аромат цитруса почти потерялся. Она не угадала? Генерал пошел к Ламии? Нет, за поворотом пахло розовым маслом и молоком. Вторая тетушка принцессы принимала омолаживающую ванну. Обратно к Балии? Или куда? Имари закрыла глаза, позволив аромату рыжих фруктов пропитать себя насквозь. Куда потянет, туда и пойдет. Поворот, еще поворот. Принцесса уперлась рукой в стену и открыла глаза.