Тени на холме

— Доброе, чтоб его, конечно… ― угрюмо хрипит отец в ответ, не поднимая взгляд на меня. ― Лучше трубку папке забей, чем издеваться, чертёныш… ― достаёт из кармана свою самодельную курилку и бросает мне.

Ловлю её, чуть наклонившись и подавшись вперёд.

Вода закипает, пока я чищу, набиваю и раскуриваю трубку, насыпаю заварку прямо в чайник.

— Чай принести? ― спрашиваю я, у отца.

Тот затягивается трубкой и с характерным шаркающим звуком чешет небритую щёку.

— А что, старикан решил тебе сегодня выходной устроить?

— Я его попросил, чувствую себя неважно, ― и это даже не ложь ради оправдания.

— А когда-то чувствовал себя важно? ― с усмешкой спрашивает отец, после чего прижимает к моему лбу свою шершавую жесткую ладонь. ― Врёшь поди, засранец. Проспал?

Зажмуриваюсь и морщусь от крепкого щелбана. В этом грубовато-трогательном жесте и во взгляде желтоватых отцовских глаз чувствуется искренняя родительская любовь и забота. Я вздыхаю, и решаюсь признаться:

— Сегодня день моего с Авророй знакомства… ― слова тащат за собой по горлу тяжёлый ком.

Худое лицо отца моментально делается мрачным, он молча обнимает меня и похлопывает по спине. Я знал, что он поймёт. Сколько я помню отца — он пил, но все его знакомые и друзья говорили, что он и капли в рот не брал до смерти моей мамы. И в последнее время я сдерживался из последних сил, чтобы не последовать его примеру…

***

Рик проснулся от стука в окно. Спросонья он не сразу сообразил, что это за звук и откуда он доносится. Первой мыслью было, что это птица врезалась в стекло или что-то посыпалось с ветхой крыши. Ни первое, ни второе мальчишка не воспринял как повод вылезти из-под одеяла. Открылась входная дверь. Отец, который, кажется, ещё не ложился с вечера, спросил у кого-то: «Тебе чего?». А вот зазвучавший после этого голосок Авроры заставил Рика буквально подпрыгнуть и чуть ли не ткнуться носом в оконное стекло. Он общался с Авророй уже год, но за всё это время она ни разу не видела, где и с кем он живёт. И сейчас Рик был готов провалиться в ад от стыда. Аврора стояла у его жалкого, свистящего от ветра дома, она видела покосившийся щербатый забор, видела неряшливый, полузаросший кустами двор, видела небритого, грязного, едва державшегося на ногах после очередной пьянки отца Рика и, повернув голову, увидела через окно самого Рика: нечёсаного, с припухшими сонными глазами, с отпечатками подушки на щеке и одетого в старый дырявый отцовский свитер. Мальчишка в ужасе шарахнулся от окна и присел, скрываясь. Он был уверен, что теперь их с Авророй дружбе пришёл конец.

— Рик! К тебе подружка пришла! ― рявкнул отец и хрипло закашлялся.

Панически соображая, что теперь делать и как оправдываться перед девочкой, Рик отполз в сторону от окна и подтянул к себе стул, на котором висела одежда.

— Я сейчас выйду! ― крикнул он.

Одеваясь, умываясь и торопливо выдёргивая расчёской клоки спутанных волос, Рик воображал все возможные последствия внезапного визита Авроры. Он одновременно надеялся и боялся того, что к моменту, когда он выйдет, девочки во дворе уже не будет. Это ознаменует конец их дружбы, зато избавит Рика от необходимости объясняться, оправдываться и от взгляда, в котором будет что-то между неприятной жалостью, осуждением и отвращением.

Но, когда мальчишка вновь глянул в окно перед выходом, Аврора по-прежнему ждала его снаружи. Стояла в своей ярко-красной вязаной шапочке, с таким же красным шарфом на шее и в новой коричневой куртке. По выражению её лица Рик попытался угадать мысли подруги, но ничего не удалось.

— Ты надолго? ― спросил отец с кухни.

— Не знаю, ― буркнул в ответ мальчишка, завязывая шнурки.

— По темноте не шарахайся.

— Знаю… ― Рик выпрямился и, собравшись с духом, толкнул дверь. ― Что ты здесь забыла?! ― грубо выдал он, неожиданно для самого себя.

Глаза Авроры удивлённо округлились. Она, явно, не была готова к такому приветствию.

— Мы же договаривались сегодня опять пойти кораблик запускать… ― проговорила она растерянно.

— Ничего мы не договаривались! Когда это было?! ― Рик недовольно скрестил руки на груди, уже чувствуя себя самым отвратительным человеком во всём мире.

— В том году… Мы прощались вечером, я предложила через год снова запустить кораблик из листочка с нотами, а ты сказал: «Ладно»…

Если Аврора и хотела сказать что-то про дом или отца Рика, то сейчас ей было уже не до них. Мальчишка немного помолчал, вспомнив то, о чём говорила его подруга.

— И правда… ― пробормотал он. ― Ладно, ― стараясь выглядеть уверенно, спешно направился прочь от дома. ― Пошли тогда…

В тяжёлом молчании они дошли до берега, под ногами заскрежетали гладкие, пахнущие морской солью, белые камни. Когда Аврора молча села на тот же валун, что и год назад, достала из внутреннего кармана куртки ту же свёрнутую тетрадь, что и год назад и вырвала из неё листок, Рик понял, что больше не выдержит ни секунды. Он скользнул языком между пересохшими губами, чтобы легче было их разлепить, и заговорил:

— Как ты узнала, где я живу?