Тени на стекле (СИ)

Джаки раздумывала над правильностью своего поступка. В глубине души она боялась возвращаться туда, ведь Алексис была права во всем. Это решение было спонтанным, а потому глупым и необдуманным, да и она сама не была уверенна в своем благоразумии, ведь до сего момента ей без труда удавалось держать дистанцию только потому, что их в действительности разделяли несколько тысяч километров.

А что, если бы их разделяли всего пару километров?

Что, если бы он жил на другом конце города?

Она не знала ответов на эти вопросы.

Джаки убедилась: каждое, от первого до последнего, слово, сказанное Алексис, было правдой.

Ей действительно не стоило ехать. Завтра же нужно будет пойти и сдать эти несчастные билеты. И это будет абсолютно верным решением.

Джаки откинулась на спинку дивана. Гнев куда-то испарился, словно его никогда и не было. Она выдохнула, выдыхая вместе с воздухом свою ярость, оставляя лишь опустошение. С этим опустошением она привыкла жить.

С момента смерти матери в ее душе образовалась огромная дыра, которую ничего не могло заполнить. Это состояние опустошения, когда тебе ничего не нужно, да и сама жизнь теряет всякий смысл. Улыбка больше не касалась ее глаз, они всегда оставались грустными.

— Мама! — воскликнул маленький белокурый мальчуган, вбежавший в комнату.

Он слегка покачивался на своих коротких ножках. Схватившись за высокое сиденье дивана обеими руками, он вскарабкался на него, забавно покряхтывая. После того, как покончил со своим непосильным занятием, мальчик угнездился под боком у Джаки. Девушка перевела взгляд на мальчишку и ненадолго печаль покинула ее глаза. Лишь в такие моменты она ощущала себя хоть немного живой.

Она обняла малыша за его маленькие хрупкие плечики, вслушиваясь в его детский лепет, который практически невозможно было разобрать. Во многой степень потому, что время от времени он говорил на английском, а потом неожиданно вставлял какие-то итальянские слова, и наоборот. Отчаявшись в попытке разобрать хоть что-то, кроме слов «мама», «няня» и «злобная кошка», она потрепала его за маленькую пухлую круглую щечку.

Только ради него она теперь жила. Ведь он стал смыслом ее жизни, стал ее Вселенной, ее смелостью. Вокруг него теперь вращался весь ее мир.

Такой маленький, но такой сильный. Рядом с ним она забывала о своей боли, о своих страхах. Он был ее панацеей.

А потому, держа его в руках, она знала, что для нее нет никакого смысла скрываться. Если ей не хватит своей собственной воли или силы, она воспользуется той силой, что обрела после рождения этого малыша. А уж этой силы у нее в избытке.

***

Рик старательно обдумывал свой ответ для Лорал Крол. Если честно, новость о ее месте жительства действительно шокировала его. Он предполагал, что если она пишет на английском, и ее книги быстрее появляются в лондонских магазинах, чем в других, то и жить она должна в Лондоне или хотя бы в его окрестностях.

Но Италия?

Это было так неожиданно, словно удар по голове.

Глупо, конечно, изначально было проводить подобные параллели и строить данную теорию. Однако вплоть до вчерашнего вечера, она казалась ему совершено разумной.

А тут на тебе, Италия!

Мужчина уже в который раз стер первые строчки своего ответного сообщения только потому, что не знал, что ей ответить. Отправляя ей приглашение, он и представить не мог, что ему придется оплачивать еще и перелет. Это был бы совершенно другой разговор, если бы она являлась автором его издательства. Для таких случаев в издательстве существовал свой фонд, из которого были бы оплачены и перелет, и гостиница, и любые другие ее затраты, а самое прекрасное, что это было бюджетом издательства и, следовательно, записывалось в статью расходов. Но проблема была в том, что она не была его автором. Следовательно, и этот фонд на нее не распространялся.

Оплатить из своего кармана?

Определенно нет!

Он не был мелочным, но ведь это просто пустая трата денежных средств, если она не подпишет договор на свою следующую книгу.

А вот если она прилетит и тогда все же согласиться?

Тогда это было бы неплохим вложением денег, в этом случае он мог бы их потратить. Но он мог потратить их только в этом случае и никак иначе.

Все же собравшись с мыслями, Рик написал ответ на ее вчерашние письмо.

Он закрыл свой рабочий ноутбук и откинулся на спинку кресла, крутанув его, чтобы развернуть к окну. Ему никогда не нравился вид за его окном. Просто несколько многоэтажек, из-за которых создавалось ощущение, что ты заперт в какой-то бетонной коробке. Рик годами пытался понять, почему Александр Трот выбрал именно это место для своего кабинета, ведь здесь не было простора мысли. А самого Рика преследовало ощущение погони, словно бы ты загнан в угол, из которого нет выхода, но твой преследователь уже наступает тебе на пятки.