Тени над Латорицей (Справедливость - мое ремесло - 3)

- Ваша фамильная драгоценность? - произнес подполковник. - Так, так. А почему вы решили, что мы взяли ее не из тайника? Какой тайник вы имели в виду?

Эрнст Шефер прикрыл глаза. Губы его зашевелились, словно искал он нужные слова, едва сдерживая случайные, рискованные, которые могли бы сорваться с языка. Морщины на переносице сошлись.

Коваль терпеливо ждал.

- Ну, так просто, - наконец нарушив молчание, сказал Шефер. Вырвалось. Нашли, и все. Ясно, что в доме. А где Катарин раньше прятала, не знаю. Если бы знал, может быть, давно забрал бы. - Мясник снова сделал небольшую паузу, потом добавил: - Разрешите все-таки спросить, где именно вы его взяли?

Коваль колебался. Из опыта он знал, что информация - самое главное, чего не хватает преступнику, чтобы запутать следствие. Преступнику известно все о преступлении и почти ничего из того, что происходило на месте преступления потом, какие собраны доказательства, как ведется розыск и расследование. А следователь или оперативник, собственно, для того и ведет расследование, чтобы воссоздать неизвестную картину преступления, выяснить его мотивы и установить личность преступника.

Таким образом, давая информацию Шеферу, можно навредить делу.

- Перстень найден в гостиной, - сказал подполковник, решив, что преступнику такая информация ничего не даст.

- Убийца мог выронить из рук перстень в темноте, - заметил мясник.

Коваль не сказал, что перстень нашли под диваном. Догадка Шефера кое о чем свидетельствовала. Мясник говорил или как человек, который хорошо знает событие, или как способный на озарение.

- Возможно, убийца не заметил сгоряча, что это дорогая вещь. Впопыхах.

Шефер опустил голову и смежил веки.

Когда мясник снова поднял голову, Коваль спросил:

- Почему вас интересует, где именно найден перстень?

- Этот перстень... - тяжело вздохнул Шефер, - этот перстень... повторил он. - Только теперь ясно понимаю, как она меня обокрала. Милая сестрица! Этот перстень стоит хороших денег. А сказала, что его нет.

- Может быть, хотела подарить своему мужу, Карлу.

- Не знаю.

Отвечая на вопрос, мясник с волнением наблюдал, как Коваль заворачивает перстень в промокашку, чтобы спрятать в сейф.

- Лучше бы в замшу.

- Промокательная бумага тоже годится, - сказал Коваль, запирая сейф.

Шефер только вздохнул и развел руками: мол, к сожалению, он пока еще не хозяин этого перстня.

- Вернемся к делу, гражданин Шефер, - сказал Коваль. - Не вспомнили, где были в ночь на шестнадцатое июля?

Опять пауза.

- У вашей сестры был нож, которым Андор Иллеш резал свиней?

- Наверно, был.

- Никому не подарила она его, не продала, когда Иллеш ушел от нее?

Шефер пожал плечами:

- Мне, во всяком случае, ничего не дарила.

Молчание. Подполковник и мясник смотрели друг на друга. И каждый думал о своем.

- Хотите что-нибудь добавить по делу убийства Каталин Иллеш и ее дочерей?

- Нет.

- Ну что ж, - кивнул Коваль. - Тогда на сегодня все. Советую к следующей встрече припомнить, где же вы все-таки были в ту ночь. Чтобы обойтись без очных ставок. А сейчас вы свободны. Лейтенант, - обратился он к инспектору Габору, - проводите гражданина Шефера.

Уже на пороге мясник обернулся и спросил:

- Когда все кончится, перстень мне отдадут?

- Отдадут тому, кому он принадлежит, - ответил Коваль. - А пока он побудет у нас. Как вещественное доказательство.

Когда дверь за Шефером и лейтенантом закрылась, подполковник снова достал перстень.

Прекрасное творение искусного западного мастера таило в себе тайну. По всему поведению Шефера было видно, что тайна эта ему известна. Но сколько еще нужно поработать, чтобы старый мясник захотел ею поделиться! К тому же, может выясниться, что все это не имеет никакого отношения к убийству на Староминаевской. А время идет, непойманный зверь в человеческом обличье ходит по земле, и он, Коваль, должен обезвредить его как можно скорее.

Рассматривая перстень, любуясь мерцающим синеватым пламенем, которое излучал сапфир, подполковник заметил на широкой дужке след от припая. "Придется отправить на экспертизу, - решил он. - Интересно все же, что это за штука?"

IV

После шестнадцатого июля

1

Пока в кабинете Романюка собиралась оперативно-следственная группа, подполковник Коваль с интересом рассматривал красочный путеводитель по Закарпатью. Глубокими корнями связана жизнь человека с родимой землею, с бытом и обычаями отчего края. Закарпатье, веками оторванное от своей праматери, естественно, отличалось неповторимым колоритом. И без знания местной специфики невозможно было разобраться в причудах и сложностях здешнего характера.

Небольшой населенный пункт, куда волею судеб попал Дмитрий Иванович, навевал полузабытые впечатления военного времени. И в первый день Коваль прямо-таки растерялся: таким знакомым, таким похожим на города и веси Трансильвании показался ему этот уютный городок.