Тени над Латорицей (Справедливость - мое ремесло - 3)

- А мы с Иваном Афанасьевичем думаем, что в конце концов Самсонов все расскажет, - сказал Бублейников, делая ударение на слове "мы". - Завтра скажет, что Кравцов был в доме, но не знает, что он там делал. Послезавтра - что Кравцов заставил его пойти на грабеж. А еще через день засвидетельствует, что тот убил всех троих, а он, Самсонов, молчал, потому что Кравцов его запугал. Тогда, на очной ставке, признается и сам Кравцов. И, наверно, расскажет, как Самсонов участвовал в убийстве. Долго ждать не придется, четыре-пять дней максимум. Вы ведь знаете, Дмитрий Иванович, что когда один из участников преступной группы начинает говорить что-нибудь "от себя", то это щель, пользуясь которой можно расшатать и разрушить всю их нехитрую композицию, все их вранье. И мы это сделаем.

- Мне так не кажется, - покачал головой подполковник. - Но не будем терять и этой надежды, помня о необходимости всестороннего расследования и доследования всех возможных обстоятельств и предположений. Кстати, имея в виду именно это, я взял у прокурора санкцию на арест Семена Гострюка.

- Прокурор-то дал, - снисходительно кивнул Тур. - Но я до сих пор не уверен, что стоит терять наше драгоценное время. Меня, правда, удивляет, добавил следователь, - как это вы, Дмитрий Иванович, непримиримый противник строгих мер, все-таки прибегли именно к таковым.

- Надеюсь, что это как раз тот самый третий, которого не хватает. Косвенные улики дают основание так думать. Во всяком случае, скорее всего, этот монах прямо или косвенно причастен к убийству.

Вегер, который сидел не за своим столом, а в углу, не вмешивался в разговор. Он тоже не очень-то верил в этого "брата Симеона", хотя и не разделял уверенности Бублейникова и Тура в причастности к убийству Кравцова и Самсонова. Их он не считал способными на кровавое преступление.

- И меня монах что-то не вдохновляет, - заметил Бублейников, проделав карандашом дырку в сложенном вчетверо листке бумаги. - Какое он может иметь отношение к этим босякам - Длинному и Клоуну? Никакого. Здесь третьим может оказаться Кукушка - Самсонов уже начал "раскалываться" по этому поводу. Видите, - он неожиданно бросил сердитый взгляд на капитана Вегера, - у вас целая банда под носом ходила, а вы и не знали. А поп - он не из нашей оперы!

- Третий не обязательно должен быть из их компании. Они могли даже друг друга и не знать.

- Значит, вы, Дмитрий Иванович, склоняетесь к мысли, что Длинный и Клоун правду говорят? - едва не рассмеялся майор. - Что в доме уже был кто-то еще и этот кто-то - убийца?

- Не будем загадывать наперед, - сказал Коваль. - Подождем бывшего монаха. Вернемся к этому разговору после беседы с ним. Надеюсь, тогда кое-что прояснится.

"Прояснится... Прояснится..." - эхом повторилось в его сознании, и снова вспомнились фразы из Наташкиной пародии: "Дело прояснялось. Стало ясно, что очень..."

Дмитрий Иванович не любил общих рассуждений, но что можно было поделать, если в этом запутанном деле он до сих пор не мог сказать своего определенного слова.

Он составил план ближайших действий, но обсуждать его на совещании было слишком рано.

Подполковник решил:

во-первых, найти "брата Симеона" и разобраться с ним;

во-вторых, еще раз допросить Эрнста Шефера, выяснив наконец все, что связано с перстнем;

в-третьих, продолжить поиски орудий убийства, ножа, возможно, того, который остался у Каталин от ее второго мужа - мясника Андора Иллеша;

в-четвертых, продолжить розыск ножей, изготовленных Кравцовым и Самсоновым;

в-пятых, поинтересоваться происшествиями, зафиксированными в отделениях милиции области в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое июля...

Впрочем, это, пожалуй, не "в-пятых", а "во-первых". Надо было провести такую работу сразу по приезде, но, вместе со всеми увлекшись версиями, которые сами шли в руки, он счел это мелочью.

Что же, зато теперь, когда Кравцов и Самсонов полностью перешли в компетенцию следователя прокуратуры, можно внимательнее присмотреться к окружающему.

- А хотите, товарищи, - обращаясь ко всем, сказал Бублейников, - я вам сейчас нарисую полную картину? Значит, так: сначала в дом вошел Кравцов. Каталин еще не спала. От нее незадолго до этого ушел какой-то гость, она подумала, что он вернулся, поэтому и не закричала.

- Кто был этот гость? - перебил Коваль.

- Это, Дмитрий Иванович, сейчас не имеет решающего значения. Но, разумеется, и его найдем... Так вот, пока Кравцов душил Каталин, Самсонов бросился в спальню к девочкам. Убийцы хорошо изучили расположение комнат. Илону Самсонов убил одним ударом ножа.

- Этот щупленький Самсонов?! - не выдержав, вмешался капитан Вегер. Несмотря на всю свою умеренность в суждениях, он уже решил открыто стать на сторону Коваля.

- Да, Василий Иванович, - повторил Бублейников. - Этот самый Самсонов. В практике известны случаи, когда у человека слабого, но находящегося в стрессовом состоянии, появляется гигантская, чудовищная сила. И не надо забывать, что Самсонов - трус. Стало быть, все время дрожал как заяц и от страха в конце концов озверел.