Тени Огнедола. Том 4 (СИ)

— Нерин, ты в своем уме?! — Гериал ошалело смотрел на нее. — Ты готова рисковать собственной жизнью, жизнью всех магов, благополучием Огнедола ради этого существа?!

— Похоже на то, — она поджала испачканные в крови губы. — Я говорила тебе, что не уступлю. И мне все равно, разумно это или нет. Прости, Гериал. Но жизнь Нефры неприкосновенна.

Глава 4. Человеческие кости

Наше время

1124 год от основания Церкви

Спустя 11 лет после уничтожения Лона друидов

На следующий день после годовщины Дня Единения

Донельзя раззадоренная устроенной в госпитале, а после и в Центре, проверкой, Каюра накинулась на Гериала, едва тот появился на пороге гостиничного номера. Заявив, что не отцепится, пока он не начнет ее умолять, Каюра приступила к воплощению своей угрозы в жизнь. Коробки с ужином из «Озерного» остались сиротливо лежать на полу у двери.

Метод Каюры оказался довольно действенным, и ближе к утру Гериалу удалось уснуть, пребывая в почти умиротворенном состоянии. Тем мучительнее было проснуться всего через час, и проснуться не от шепота Каюры, требующей продолжения, а от истошных криков снаружи.

Прогремел взрыв, стекла вылетели, и следом за ними в комнату ворвался огонь.

Гериал сгреб Каюру в охапку, перекатился через кровать и рухнул на пол с противоположной от окна стороны, накрыв женщину собой. Он проделал это сразу после осознания, что не может остановить пламя. Огонь не слушался его.

— Какого хасса…, — проронила Каюра.

Гериал попытался отыскать разум того, кто осмелился напасть на них, но нашел только тишину. Он не слышал чужие мысли, в том числе и мысли Каюры. Судя по ошеломленному выражению ее лица, она столкнулась с той же проблемой. Но они оба являлись церковниками, и их силу не мог подавить яд данмиру. Так почему же…

Огонь перестал врываться внутрь через обугленный провал окна, но рыжие вспышки продолжали озарять территорию гостиницы. Гериал впрыгнул в штаны и бросил Каюре свою рубашку. Ее наряд мало подходил для подобных ситуаций и от любого неосторожного движения разошелся бы по швам.

— На улицу, живо, я следом, — велела она, накинула рубашку на голое тело и вытащила из сумки, валяющейся у прикроватной тумбочки, низ от купальника.

Гостиница, в которой они остановились, располагалась на противоположном от «Озерного» берегу и славилась своими горячими источниками. Горячими они были только благодаря работающим посменно магам огня, но о принятии расслабляющих ванн можно было забыть — крики и рев стихии доносились как раз со стороны купален.

Гериал полоснул себя осколком стекла по руке — хотел проверить, что крепость тела церковника еще при нем. Сломать ноги после прыжка из окна третьего этажа сейчас было бы крайне неуместно.

На коже не осталось и царапины, и Гериал сиганул вниз.

Кровь. Первое, что он увидел, была кровь: алая, стекающая в воду из живота уборщицы, напоровшейся во время взрыва на ручку собственной швабры; и темная, взявшаяся комками от жара, который немногим ранее пронесся по двору. Гериал не сразу понял, откуда взялась последняя, пока не увидел босые ноги, свисающие из пролома в стене.

От технической зоны купальни отделяла изгородь. По ту сторону от нее ввысь взмыли шары огня, и, проследив за ними взглядом, Гериал заметил будто разрисованное сумасбродным художником небо. Нездоровое, пятнистое, сочащееся красками, которые были ему не присущи.

Крича и толкая друг друга в спины, во внутренний двор вбежали трое работников гостиницы, по всей видимости, тех самых магов, которые подогревали купальни. Следом за ними в просвет калитки хлынуло пламя.

— Прыгайте в воду! — прокричал Гериал.

Один из магов, сумевший осмыслить прозвучавшие слова, ринулся к ближайшему бассейну. В следующий миг из воды выстрелила струя, насквозь пронзила его живот, после чего обвилась вокруг шеи, стала толще, и гигантским щупальцем утащила под воду.

Дорогу двум оставшимся бедолагам преградил возникший перед ними фантом с человеческими очертаниями. Он окружил себя облаком огня, а затем швырнул его людям в лицо.

Гериал кинулся к нему.

Он не имел ни малейшего представления, что это за дрянь и откуда она вылезла, не знал ничего о том, как ей противодействовать, но стоять в стороне не собирался. Он должен был попытаться хотя бы отвлечь внимание противника, дать гражданским возможность уйти.

Рука Гериала беспрепятственно прошла сквозь фантом — словно сквозь туман, за тем исключением, что туман оставлял на коже холод и сырость, а не плавящий плоть жар. Но важно было другое: фантом его заметил.

Марево обернулось и ударило в ответ. Рот Гериала наполнился тошнотворной сладостью, а еще горечью, будто он разжевал горелую корку хлеба.

— Гериал! — крик Каюры пронзил воздух.

— Назад! Уведи людей! — рыкнул он.

Перебарывая сковывающую тело боль, Гериал отшатнулся от марева, прижал руку к выжженному боку и сплюнул кровь. Сила стихии сейчас пришлась бы как нельзя кстати. Но ее не было.