Тени подземелья

Ждать пришлось долго, а может, Конану просто показалось, что прошло много времени, пока его чуткое ухо уловило наверху неотчетливые звуки. Видимо, кто-то — скорее всего, Дархун — шел по двору. Так и есть! Шаги стали громче, вот уже его туфли стучат по полу чуть ли не над самой головой. «Идет небось, надеясь получить еще один большой синий камень! — засмеялся киммериец. — А я тебе приготовил подарочек получше, червь вонючий!»

Шаги наверху раздавались то слева, то справа, то позади: видимо, Дархун занимался своими делами, что-то брал, переставлял, ронял на пол. «Когда же ты, подлец, займешься мною?» Варвар уже начинал терять терпение, но делать нечего — приходилось висеть и ждать.

Наконец послышался скрежет металла, и Конан почувствовал, как двинулись тяжелые створки. Из раскрывшейся щели брызнул поток света — глаза киммерийца, отвыкшие от солнца, невольно зажмурились. Створка опускалась все ниже и ниже, вот уже щель стала достаточной, чтобы просунуть руку. Сгорающему от нетерпения варвару мгновения эти казались вечностью. Еще шире, еще…

Конан изогнул тело дугой и выбросил ноги вперед — к противоположной створке. Зацепившись ногами за край доски, он сжался в комок, стремительно подтянул тело к коленям и распрямился, проскользнув наружу. Перевернувшись с ловкостью кошки, он встал на четвереньки и взглянул перед собой. Дархун стоял спиной к люку подле открытого сундука и крутил находящуюся внутри рукоятку, которая соединялась со стержнями, двигавшими створки. Ход рычагов, по-видимому был тяжелым, и поглощенный своим делом Дархун не слышал, как за спиной, словно демон из чрева земли, восстал киммериец.

Варвар выпрямился и громко, во всю силу легких, гаркнул:

— С добрым утром, ублюдок!

От неожиданности тот вздрогнул, а повернувшись, застыл как изваяние. Вид голого — а каким же еще может быть человек, проведший целую ночь в воде? — киммерийца с мечом в одной и кинжалом в другой руке вызвал у бедняги состояние подобное тому, что чувствует мышь перед раскрытой пастью змеи.

— Па… га… ба… да… — Только эти звуки и мог произнести затрясшийся всем телом Дархун. Волосы на голове и пегая бороденка встали дыбом, словно шерсть у испуганного кота.

— Что у нас на завтрак? — осведомился варвар, как будто дело происходило в таверне или на постоялом дворе.

От такого вопроса Дархун задрожал еще сильнее, в голове у него помутилось, и он медленно осел рядом со своим сундуком.

— Экий ты хлипкий, — радостно захохотал киммериец. — Что, язык отшибло? — встряхнув хорошенько своего мучителя, спросил он.

— Не убивай! — взмолился очнувшийся Дархун. — Я все тебе отдам, все, что запросишь, только пощади!

— А ты меня пощадил? — грозно спросил варвар. — Ты обманул меня, пегий ублюдок, заманил сюда! Где это отродье шакала?

— К-к-какое?

— Такое! Где Герат, твой подельник?

— Он ско-ско-скоро при-придет.

— Ладно, — махнул рукой киммериец, — иди пока поплавай, ублюдок пегий!

С этими словами он схватил Дархуна за шиворот, как нашкодившего кота, и бросил в отверстие люка.

— А-а-а! — гулко разнесся под сводами прощальный вопль незадачливого камнеторгов-ца.

Раздался громкий всплеск, потом долго слышались бульканье и какие-то вскрики. Варвар не обращал на них внимания — с пегим козлом было покончено, и теперь он занимался куда более важным делом: исследовал содержимое принесенной им корзины.

— Опять эти бобы! Ну надо же быть таким жадиной, Нергал его возьми! — выругался киммериец, но к завтраку тем не менее приступил.

* * *

Утро было достаточно прохладным, и варвар поеживался: вся его одежда осталась на дне пещеры. Запив треклятые бобы водой — сегодня жадный Дархун поскупился на вино, — Конан решил поискать что-нибудь для прикрытия наготы, хотя заранее предполагал, что попытка эта вряд ли окажется удачной: заморийцы ведь такие мелкие!

Он заглянул в сундук, стоявший рядом с тем, где была спрятана рукоятка приводного механизма люка, однако там оказались только добытые им самим камни. «Повезло, хвала Митре! Хоть не с пустыми руками уйду, — отметил он про себя. — Даром, что ли, я горбатился в этом вонючем подземелье столько дней?!»

Во дворе хлопнула калитка. Мягко ступая, варвар осторожно подошел к двери и одним глазом выглянул наружу. Весело напевая, к дому приближался Герат. «А ведь он-то почти с меня ростом и крепкий, — мелькнуло в голове киммерийца, — вот и одежонкой кое-какой разживусь. Не идти же голым по городу!»

Продолжая мурлыкать себе под нос, ничего не подозревающий Косой вошел в сарай. Удар, который нанес ему варвар кулаком под ребро, мог бы свалить и быка. А поскольку Герат все же несколько уступал статью этому животному, то рухнул как подкошенный, даже не издав ни звука и уж, конечно, так и не узнав, что послужило причиной окончания его жизненного пути.