Тени подземелий Мезерицкого укрепрайона

— Вот так — так, — ахаю я после прочтения, — ну и дела!

— Что впечатляет? — Старик прямо лучится довольством.

— Не только то, что ты думаешь.

Я кладу листочки в сторону иду к гамаку и прношу оттуда книгу.

— Смотри! — как раз до твоего звонка и приезда я читал эту книгу.

Старик недоуменно вертит ее в руках, листает. Поднимает на меня непонимающие глаза?

— И, что? — спрашивает он.

— То, что в этой книге есть как раз про Мезерицкий укрепрайон. Я искал здесь следы своего деда.

— Какого деда.

— Потом расскажу, — отмахиваюсь я, — сейчас это не важно. Важно это удивительное совпадение. Мы оба, независимо друг от друга, но в одно и то же время получили сведения о Межерицком укрепрайоне….

— Что ты говоришь! — восклицает Старик. — Да ведь это знамение! Экспедиция будет удачной. А ты еще отказывался ехать….

— Я не отказывался… Но суть не в том. Давай я займусь дополнительным сбором материалов по данной теме, а — ты, когда порешаешь свои оргтехвопросы, назначай сбор и будем обсуждать детали. Надо добыть подробные карты той местности и прочее и прочее и прочее.

— Договорились, — удовлетворенно говорит Старик, — у тебя водички, холодненькой не найдется?….

На следующий день встречаемся и обговариваем детали.

Оказывается километров в восьмидесяти севернее района нашей конечной цели, в польском городе Сквежине, проживает родственник партнера Старика по бизнесу. Он обещает полную техническую поддержку, в том числе поисковой техникой.

Прекрасно. Теперь не придется ломать голову, как объяснять нашим и польским пограничникам и таможенникам наличие электронного поискового оборудования.

— Возьмем только моего «японца», умеющего обнаруживать пустоты — говорит Старик, — металлодетекторы там бесполезны. Весь бетон пронизан железной арматурой и будет сплошной фоновый шум. Они понадобятся нам, в основном, на предмет обнаружения мин.

— Полностью согласен, — говорю я, — судя по описаниям людей, там побывавших, этого опасного добра там хватает.

Поедем на джипе Старика. Официальная цель — туризм.

— Слушай, — спохватываюсь я, — а, с чего это этот родственник твоего партнера будет нам помогать? Ты обозначил ему цель? И, может, пообещал уже пол-Янтарной комнаты?…

Оба смеемся.

— Нет, — отсмеявшись, говорит Старик, — здесь будет баш на баш. Этот родственник является внуком польского офицера, погибшего недалеко от Минска, под Раковом, в начале июля 1920 года, в ходе наступления Западного фронта Красной Армии против войск Пилсудского.

— И?

— И мы окажем ему всяческое содействие в поисках останков его деда. Он желает вывезти их на родину и захоронить в фамильном склепе, которому уже почти двести лет. Старинный шляхетский род….

— Понятно, — соглашаюсь я, — тогда возражений не имею.

Не обходим стороной и трудности межъязыкового общения. Некоторые польские слова и фразы я знаю, но….

— А, как с языком? — спрашиваю я Старика, — пан муве по польску?

И тут он меня потрясает, выдавая сразу несколько тирад на языке, знакомом мне по обилию звонких и жужжащих звуков.

Я лишь развожу руками. Впрочем, у нас многие знают польский язык, особенно в западных областях, где проживают преимущественно католики. И не зря у нас государственным праздником является и 25 декабря — День Рождества Христова по календарю католической конфессии.

Дополнительно добытые по теме материалы не впечатляли. В основном это пересказы первых двух текстов, добавляющие некоторые подробности, иногда не очень правдоподобные.

Старик вслух читает одну из таких статей.